Сатгуру

Поведение йогина, пребывающего в естественном состоянии, предполагает сразу принятие позиции вне обусловленного двойственного видения, которое обычно делит на правильное и неправильное, доброе и злое, чистое и нечистое. Даже если полностью это видение не реализовано, йогин пытается применять в повседневной жизни такое состояние «единого вкуса» (сомараса) для того, чтобы устранить оставшееся неведение и ускорить свое духовное совершенствование. Поэтому на продвинутых духовных ступенях такой йогин может выполнять различные практики, связанные с поведением, которое выходит за рамки обыденного восприятия. Что здесь важно–это пребывание в истинном созерцательном присутствии, поэтому, можно сказать, что на пути Лайя-йоги нет никаких правил или есть одно правило: пребывать, не отвлекаясь, в присутствии и осознанности. Это не означает, что ради гармонии или удобства йогин не может следовать каким-либо правилам, к примеру, соблюдению ограничений в пище, принципам и пр. Однако даже если они выполняются, они не являются главными, а являются вторичными или вспомогательными, и действуют в определенном контексте и в какой-либо определенный промежуток времени, например, во время ученичества, однако, главное же правило заключается в принципе осознанности за пределами двойственности. Правила же, связанные с пребыванием в социуме, моральные или связанные с поддержанием гармонии в монашеской общине, являются следствием такой осознанности, сознательное их принятие и несение за них выбора является следствием поддержания внимательности к первому, основному правилу – принципу осознанности.

Поскольку Учение ведет нас к полной свободе вне всякой обусловленности, именно так мы и должны понимать поведение в Лайя-йоге, когда, не сковывая себя ничем, мы ориентируемся на принцип осознанности, а исходя из принципа осознанности мы по своей воле делаем выбор, принимать ли нам какие-либо правила дисциплины и следовать каким-то установкам либо нет. Это отличается от обусловленного принятия какой-либо схемы социального или духовного поведения, когда осознанность отсутствует, а есть слепое следование чему-либо или подражание.

Гуляя по радуге

Поведение после Просветления

«А потому, познав «Это», следует фокусировать свое сознание в недвойственности, достигнув же недвойственности, следует вести себя в мире подобно чудаку или мирскому простаку».

Гаудапада, «Мандукья Карики», глава 2

Парящий орел

Странствующий йогин

У него нет никаких сбережений или состояния. Странствующий йогин оставил все игры этого мира. У него нет определенного места обитания. Он не задерживается на одном месте более трех дней и, хотя он не ограничен ни в чем, живет на подаяние. Он одевается только в один кусок ткани, в котором нет швов. Он не использует никакого транспорта для передвижения (мулы, автомобили). Его имуществом является его посох, помогающий в ходьбе, а остальные вещи он носит в котомке за плечом. Иногда он уединенно живет в заброшенных домах, иногда в лесных хижинах, иногда в горных пещерах, иногда в шалаше у подножия гор или в лесу. Он живет, не зная, что он будет делать завтра, и передвигается от одного места к другому. Если спросить у него, к какой школе или философии он себя причисляет, он только улыбнется. Он спонтанен и живет, откликаясь миру. У него нет определенного образа жизни, распорядка дня и он подобен птице или собаке, спит там, где его застала ночь. День и ночь он поглощен медитацией. Иногда он делает призывания, иногда медитирует на кладбищах, в монастырях, на берегу озера или реки. Иногда он останавливается на летний сезон в лесу или горах для интенсивной медитации. Странник-йогин не имеет никаких мыслей о мирском, и он полностью свободен от мирских условностей. Еще он может быть тайным йогом, так как он хранит в тайне свою практику, имя своего Учителя и свою духовную реализацию. Тайный йог путешествует без знаков духовного отличия и носит с собой сутры, четки и коврик для медитации и сна.

Крадущийся тигр

Тайный йогин

Тайный йогин тщательно скрывает свои качества, место проживания, автобиографию, т.к. это именно те вещи, от цепляния за которые он стремится избавиться. Он никогда не говорит о прошлом, а если его спросят о нем, он отшутится или сочинит небылицу. Он оставляет свой дом и страну, семью, друзей и врагов, и поселяется в том месте, где никто не знает, ни его имени, ни профессии. У него нет друзей. Чтобы не вызывать подозрений, он притворяется обычным мирским человеком. Иногда он селится у подножия горы на хуторе в ветхом домике и живет, не общаясь с другими. Либо он живет как нищий и носит лохмотья. Он отбрасывает стыд, привязанность к еде, обществу людей. Либо он живет в монастыре как заурядный монах, будучи никем не узнаваемым, вдали от друзей и чужих помыслов, не показывая своих качеств и не открывая себя другим, делая вид наивного практика, погруженного в обычные заботы.

Горный олень

Одинокий отшельник