Сатана

Раздался тихий шелест. Рядом со мной заклубилась тьма. И у меня упало сердце. Значит, люди отца, Вечные Посланники, успели до меня добраться раньше ангелов. Значит, по правилу, ангелы должны мне дать время принять решение. И явиться они ко мне могут только через три дня после ухода Вечных Посланников. Таково древнее правило. Даже если они знают, что я ни за что с ними не отправлюсь, они вынуждены выждать три дня. Черт! Но я столько не протяну! Чертово равновесие!

– Уходите! – резко сказала я. – В ад я не вернусь даже под угрозой смерти! Вам не уговорить меня! Уходите прочь!!! – мой голос сорвался на крик.

В горле запершило.

– Я не желаю вас видеть… – из моих глаз полились слезы.

Я плакала, наверное, первый раз за всю историю. Слезы стекали по моим щекам и капали на ладони. Я ощутила на губах вкус своих слез, и с удивлением обнаружила, что они соленые. Как морская вода…

… золотой песок нагрелся за день и сейчас был теплым. Аквамариновая толща моря протянулась до самого горизонта. Невдалеке теснились, наползая друг на дружку, скалы. Там была бухта, в которой, покачиваясь на волнах, находился корабль. Белоснежные паруса просвечивали в лунном свете. Деревянные, набухшие от воды, снасти тихонько поскрипывали. На носу была вырезана длинноволосая русалка, протягивающая вперед руки. Ее волосы красиво прикрывали обнаженное тело. Глаза русалки были похожи на глаза маленькой девочки с серо-пепельной кожей. В них так же светилась грусть. Казалось, руки русалки, протянутые к горизонту, стремятся в дальнее плавание. Заходящее солнце окрашивает кромку моря в небесный свет, так что у самого горизонта небо сливается с морем. Девочке кажется, что если она полетит туда, то, в конце концов, окажется на небе. Долетит до горизонта и окажется на небесах, рядом с Иисусом. Но это не так… Она вышла в последний раз полюбоваться на море, прежде чем отец примется делать из нее новую повелительницу ада…

Я подняла заплаканные глаза и прислушалась. Шестое чувство подсказывало, что Вечные Посланники ушли ни с чем. Ну и пусть! В ад я не вернусь. Хватило бы у меня сил дотянуть до прихода ангелов… Я свернулась калачиком на полу подвала. Мне было одиноко. Так одиноко, как никогда…

Иисус смотрел на цветущую яблоню. Он думал о том, как это стройное дерево с нежно-розовыми цветками и прохладно-зеленой листвой могло стать раздором, распадом двух стихий… Он переживал за Сатану, свою двоюродную сестру. Она угодила в лапы людей из Тивамины. Ей угрожала опасность, но он мог выслать ей помощь только через три дня. Если с Повелительницей Ада что-нибудь случится, у него будет сразу две головных боли: поиск нового властелина и стирание памяти у тех, кто нашел Сатану.

Иисус смотрел на яблоню. Она все больше раздражала его своим видом. Он щелкнул пальцами и яблоня растворилась в воздухе. Иисус развернулся и ушел с балкона обратно, в небесный замок.

Ржаво заскрипела дверь подвала. Я подняла голову. Дэниэл оцарапал меня взглядом.

– Выходи. Все уже собрались.

Я поднялась, пошатываясь от усталости и бессилия. Мне хотелось лечь, свернуться калачиком и умереть. Все равно как. Лишь бы не чувствовать больше внутренней боли. Забыть Дэниэла, Генджи Стайла, Лику, всех…

Дэниэл легонько подоткнул меня вперед.

– Ты должна идти. Они ждут.

Я встряхнулась.

– Они ждут увидеть Сатану или измученную обессилевшую девушку?

Дэниэл улыбнулся краем рта.

– Конечно первую.

Я усмехнулась.

– Первую? Так ты теперь меня называешь. А как же мое имя? Оно ведь так тебе нра…

– Не начинай! – резко перебил меня Дэниэл. – Я не хочу об этом говорить!

Лицо мое померкло. Вот так вот. По заслугам ли я получила? Не знаю. Не мне судить.

– Как вы меня убьете? Я имею право знать.

Дэниэл помедлил, бросив на меня косой взгляд.

– Они сожгут тебя.

«Они», сказал он. Не «мы». Значит, есть надежда? Я закусила губу до крови, чтобы не расплакаться. Дэниэл это заметил.

– Эй… – мягко сказал он. – Мне действительно очень жаль.