Сатана в церкви

В конце Темза-стрит они разошлись в разные стороны. Ранульф отправился к реке и далее в Вестминстер, а Корбетт — в Чипсайд и к церкви Сент-Мэри-Ле-Боу. Несмотря на усталость, он решил прогуляться пешком, и свежий утренний воздух пошел ему на пользу. Корбетт почувствовал себя лучше, а недавняя слабость сменилась злостью на тайных убийц, которые преследуют его на улицах Лондона. Теперь уже не приходилось сомневаться, что он разворошил преступное гнездо или подобрался к нему очень близко, поэтому даже не стоило прятаться. Нет, он правильно решил вновь побывать в церкви Сент-Мэри-Ле-Боу, так как с нее все началось. Люди, пытавшиеся его убить, хотели остановить расследование смерти Дюкета. Но если чиновнику удалось избежать смерти, значит, удастся раскрыть таинственное убийство. Более того, Корбетту казалось, что для него безопаснее быть в церкви или рядом с ней. Нападавшие наверняка замешаны в преступлении, поэтому поостерегутся совершить второе убийство там, где было совершено первое. Тогда уж они точно навлекут на себя мощный удар Короны и Церкви.

От этой мысли Корбетту стало спокойнее, и он уверенно открыл калитку в заброшенный церковный двор, прямиком направившись к главному входу в церковь. Тот оказался заперт, и Корбетт, подойдя к дому священника, забарабанил в дверь. Хозяин отозвался, вышел на крыльцо, и изумление, отразившееся на его узком лице, навело чиновника на мысль, что настоятель никак не ожидал увидеть его живым. Корбетт почувствовал, что в нем поднимается гнев, и ощутил вкус желчи во рту.

— Святой отец, — проговорил он, усилием воли заставляя себя не повышать голос, — мне нужны ключи от церкви!

Растерянный, озабоченный священник предложил сам отпереть дверь, но Корбетт недвусмысленно протянул руку, требуя немедленно отдать ему ключи. Не в силах скрыть волнение, Беллет снял нужные ключи со шнурка на поясе, и Корбетт, развернувшись на каблуках, зашагал к церкви.

Оказавшись внутри, он принялся искать тайные ходы, двери или лазы. Стараясь не думать о том, что обыскивает Божий дом, Корбетт не пропускал ничего. Попробовал боковую дверь и убедился, что ею не пользовались много лет. Внимательно осмотрел окна, стены, потыкал кинжалом между плитами из песчаника на полу. Ничего. Тогда он двинулся к алтарю, несмотря на протесты сопровождавшего его священника. Пошарил под алтарем и за ним. Вошел в крипту, где было темно, холодно и пахло плесенью, чтобы осмотреть пол, стены и объемистые гранитные колонны, но и там ничего не нашел.

Разгоряченный и усталый, Корбетт вышел из церкви и стал обходить ее снаружи по периметру в поисках каких-нибудь следов. Но и тут он не обнаружил ни помятого вереска, ни сломанной ежевики, пока не дошел до маленького окошка, под которым на колючем кусте висел лоскут ткани. Он снял его и помял в пальцах. Убийцы могли прийти откуда угодно, но пролезть в окошко сумел бы лишь мальчишка, да и то с разрешения Дюкета. Корбетт спрятал лоскут в кошель и вернулся к главному входу, где его поджидал священник.

Беллет уже успел прийти в себя, и на его лице появилось самодовольно-язвительное выражение. Он не сказал: «Я же вам говорил, что ничего не найдете», однако всем своим видом показывал именно это. Чиновник уже было решил уйти, но вспомнил, что заметил кое-что, проходя мимо кладбища.

— Это церковное кладбище? Не слишком ли много новых могил, если судить по перекопанной земле?

Священник пожал плечами:

— Тяжелая зима, люди умирают. Хотите заглянуть в могилы?

Проглотив издевку, Корбетт кивнул и зашагал прочь.

Ранульфа он нашел в условленном месте — в таверне на углу Уолбрук-стрит и Кэндлуик-стрит. Исправившийся взломщик таращился на всех женщин подряд, поэтому Корбетту пришлось приложить немало усилий, чтобы привлечь его внимание и добиться нужных сведений. Как ни странно, Барнелл незамедлительно принял Ранульфа и приказал ему вернуться попозже вечером вместе с хозяином.

— Он еще что-нибудь говорил?

Ранульф покачал головой и уткнулся в кружку.

— Нет, — ответил мальчишка. — Только одно. Сказал, что у него что-то есть для вас. А, да, еще. Сказал, чтобы мы немедленно перебрались с Темза-стрит в Тауэр.

Корбетт мысленно застонал. А впрочем, канцлер прав. Он и сам понимал, что в городе, где ему грозит постоянная опасность, оставаться нельзя. Иногда он как будто чувствовал слежку, но, оглянувшись, не замечал ничего подозрительного, поэтому относил свою тревогу на счет воспаленного воображения.

С трудом вытащив Ранульфа из-за стола и убедившись, что седельные сумки при нем, Хью Корбетт покинул таверну, миновал церковь Святого Стефана и вышел на Уолбрук-стрит. Здесь работали скорняки и кожевники, кругом стояли чаны, лежали ножницы, ножи и нитки. Приколоченные к деревянным рамам шкуры — около каждой лавки и каждого выставленного на улицу стола. Скорняки ножами соскребали со шкур жир, прежде чем бросить их в чан. В других местах шкуры дубили или сшивали, чтобы получались полотнища принятого размера и формы.