Сашеньки (СИ)

Февраль прошел совершенно обыденно. Новыми были разве, что знания, которые мы получали в Школе. Все остальное, уже настолько стало привычным, что воспринималось, как не слишком приятными, но вполне терпимыми и привычными явлениями. Все также мы ходили в наряды, сделали пару ночных забегов, причем во втором из них отставших не было совсем. И продолжали свои утренние тренировки, чтобы, поддерживать форму. Как сказал нам главный физкультурник Школы, при всем его желании, он не сможет обеспечить нам полноценные тренировки. На его уроках — пожалуйста. А вне Школы, только после того, как мы перейдем на второй курс. Увы, таковы правила. Именно поэтому и так мало увольнительных, и так много различного вида тренингов, которые по-сути и не слишком-то нужны, что нас, как бы испытывают на прочность. И кстати не все это выдерживают. Обычный отсев после первого курса, составляет до 10% учащихся.

Совершенно незаметно подкралась весна с ее буйным цветением всего, что только возможно. Еще вчера голые и унылые кусты и деревья, вдруг разом покрылись набухшими почками, и весна вступила в свои права.

Несколько отрешенно, наслаждаясь запахами весны, я прогуливался по парку, примыкающему к школе, думая о скором празднике. О том, что же лучше всего, помимо цветов подарить сестре и маме. Проходя мимо стендов с вывешенными свежими газетами, я остановился и пробежал по строчкам новостей. Мой взгляд зацепился за небольшую заметку, напечатанную в газете "Труд". Она гласила: "Центральный комитет КПСС и Совет Министров СССР выражают глубокое соболезнование семьям, родственникам и близким погибших в результате несчастного случая — пожара в гостинице "Россия" в г. Москве 25 февраля сего года. Правительство СССР и местные органы принимают необходимые меры по оказанию помощи пострадавшим".

У меня как то вылетело из головы то, что должно было произойти. Вернее, сообщив об этом отцу, я надеялся, что этого не произойдет, но судя по заметке в газете, у него или ничего не получилось, или он просто не стал ничего предпринимать. Почему-то мне показалось, что произошло именно последнее. Почему он так поступил? Задавал я себе вопрос и не находил ответа. Ведь он мог, сославшись на поступившие к нему сведения организовать хотя бы проверку, или сделать, что-то еще, чтобы предотвратить пожар. Или хотя бы сделать ущерб от него минимальным. Но ведь он не сделал этого.

Заметка, прочитанная мною в газете, полностью повторяла ту, что я читал в прошлой жизни. Почему-то память выдавала, мне именно это. Что, или кто помешал ему сделать это?

Вопросы роились в моей голове, переплетаясь самыми невероятными домыслами. Даже сестра не на шутку испугалась, заглянув случайно в мои мысли.

— "Что с тобой происходит?" — передала она мне. — "У тебя настолько странные и запутанные мысли, что я так и не поняла, о чем ты думаешь?!"

— " Помнишь последнюю мою встречу с отцом? Здесь, в школе. Ты же "присутствовала" при нашем разговоре" — ответил я ей.

— "Что-то о пожаре в Москве?"

— "Да. Я надеялся, что отец сможет предотвратить его. Но похоже он ничего не стал делать. Вот я и задаюсь вопросом, почему?!"

— "Может быть проще спросить у него?"

— "Может и проще..." — ответил я. — "Но пока я не услышу ответа, вряд ли буду более спокоен".

— " Позвони ему"

— "Знаешь, почему то мне не хочется этого делать сейчас. Я немного не в себе, от таких новостей".

— "Никуда не уходи, я уже подхожу к тебе"

Мы еще некоторое время гуляли с сестрой по парку, держась за руки. Молча. И не нужно было слов. Мы с самого рождения понимали друг друга, даже тогда, когда еще не умели разговаривать. Почему-то ее присутствие, всегда привносит мне покой в душу.

Я решил, что не буду ни о чем расспрашивать отца. Если он сочтет нужным, то сам расскажет, почему он так поступил. Если же нет?! Что ж будем считать, что я не нашел в нем того человека, который бы смог помочь мне.

8 Марта, я нарвал в парке букет тюльпанов, подарив их сестре, хотя для этого и пришлось вставать посередине ночи и постоянно оглядываться, боясь нарваться на дежурного по Школе. Чуть позже, позвонил домой и поздравил с праздником мать. К моему сожалению, мне не удалось вырваться в увольнение. Это был вторник, хотя и праздничный день. По общему согласию, мы перекрыли все наряды мужским составом дивизиона, и упросили комдива отпустить всех девчонок, в честь праздника, в увольнение. Отец предложил договориться с командиром, но я отказался. Поэтому встреча с ним произошла только в конце месяца 26 марта, в субботу.

В этот день, за нами заехала мама, и мы отправились в наш дом, в Спутник. Так назывался массив, в котором мы жили.

Ближе к вечеру, когда мы переделали все запланированные нами дела, посидели за столом и рассказали, и выслушали все новости, отец отозвал меня в сторону, и мы вышли в сад, для разговора.

Некоторое время он молчал, собираясь с мыслями, потом видимо решившись, произнес:

— Почему ты не спрашиваешь меня о пожаре в Москве?