Сарум. Роман об Англии

Так в пятиречье сложилась новая община первобытных охотников. Впрочем, они были не одиноки: в семи милях к востоку, на лесистом склоне холма у реки, обитали еще два семейства, а в десяти милях к западу, у болота, поблизости от прошлой стоянки Тепа, в бревенчатых хижинах на сваях жили три семьи. Север возвышенности оставался необжитым.

Таким образом, в то время, когда население острова Британия насчитывало от силы пять тысяч человек, территория Сарума была густо заселена.

В долинах круглый год водилось множество дичи, поэтому охотникам больше не требовалось кочевать с места на место. Здесь были и косули, и дикие лошади, и лоси; на возвышенность забредали зубры и даже полярные олени, несколько раз в долины спускались косолапые бурые медведи. В окрестных лесах шныряли волки, но к людям хищники не приближались. На реке обосновались стаи лебедей, по заводям расхаживали аисты, пеликаны и цапли; впрочем, мясо цапель было невкусным, в отличие от мяса серых куропаток и чибисов. Хватало бобров, барсуков и лис. Иногда мужчины устраивали совместную охоту на вепрей – диких кабанов с грозными клыками и очень вкусным мясом. На склонах холмов Акуна собирала ягоды можжевельника, терна и боярышника, в реках водились форель, семга, щука, окунь, хариус и угри – их умело ловил Теп с сыновьями, так что обитатели Сарума питались разнообразно.

Однако здесь пока не было многих представителей животного мира: домовых мышей (впрочем, в лесах встречались полевые), крыс, овец, домашних свиней и коров, фазанов и кроликов, хотя зайцы водились во множестве. Только через шесть с половиной тысяч лет нормандцы завезли кроликов в Британию.

В лесах росли дубы, ясени, сосны, вязы и бузина; на берегах рек копали глину, а в меловых отложениях добывали кремни, из которых делали наконечники стрел. На склоне холма в нескольких милях к востоку от долины залежи кремня выходили на поверхность, а Ххыл с Тепом разрыли и углубили естественную выемку, обеспечив себе запас драгоценного материала.

Ххыл с Акуной по-прежнему придерживались уклада жизни обитателей суровой тундры. Душный шалаш, в котором круглый год жил Теп, им пришелся не по нраву, поэтому на зиму они вырыли в холме глубокую просторную землянку и для тепла завалили вход камышом и валежником, а весной на склоне, согретом теплыми лучами солнца, установили обычное жилище из шкур и откидывали полог, наполняя дом ароматами клейкой листвы и трав.

Зимы были долгими и суровыми, как и в тундре; на возвышенности завывал холодный восточный ветер, мела метель, снег заносил все вокруг. Однако же долгие теплые весны были ничуть не похожи на короткое полярное лето: сугробы таяли, с холмов в низины бежали звонкие ручьи, тихие реки в долинах превращались в бурные потоки, длинные плети водорослей, которые обычно лениво колыхались на глубине, стелились по воде под напором струй, мутных от ила и меловой пыли.

Больше всего Ххылу нравилось бродить по пустынной возвышенности; она напоминала ему родную тундру. В ясный летний день казалось, что протяни руку – достанешь до самого неба; зимой, когда студеный восточный ветер срывал колючие снежные комья с деревьев, Ххыл будто бы переносился в необозримые морозные просторы полярного края.

Годом позже, в середине лета, Ххыл обнаружил на возвышенности место необычайной красоты. Однажды они с Акуной забрели на север плато и наткнулись на большую вырубку – лет за тридцать до того поляну расчистило племя охотников, которые из года в год устраивали здесь стоянку. На лужайке золотились цветы калужницы и подковника, но вся она почему-то отливала ярко-синим. Ххыл недоуменно остановился, но Акуна, смеясь и хлопая в ладоши, выбежала на поляну. Внезапно синева поднялась в воздух и дрожащим покровом повисла над землей – сотни тысяч бабочек-голубянок, трепеща синими крылышками, испуганно сорвались с мест. Акуна замерла, окруженная колышущимся голубым облаком, и у Ххыла радостно забилось сердце. Он бросился к ней, пылко обнял и повалил на землю.

Три года семья Ххыла и семейство Тепа мирно жили бок о бок. Широкое обветренное лицо северного охотника пересекли глубокие морщины. Сын Ххыла, Выдра, смышленый паренек, часто уходил охотиться с сыновьями Тепа на мелкого зверя в долинах. Вапа унаследовала от Акуны красивые зеленовато-карие глаза и к восьми годам стала очень похожа на мать. Ххыл радовался, глядя на нее и, хотя жалел, что обещал отдать ее сыну Тепа – вздорным нравом и хитростью тот пошел в отца, – но слова своего нарушать не собирался. На второй год жизни на возвышенности Акуна родила Ххылу еще одного сына, крепкого и здорового мальчика. Охотник решил, что богиня Луна благосклонно принимает ежегодные жертвы и покровительствует его семье.

Теп с Ххылом часто охотились вместе. Горбун уплывал в долбленке к озеру и возвращался с тушками пеликанов и прочими лакомствами; привозил он и птиц с ярким оперением – Улла вплетала перья в свои корзинки. Со своей женщиной Теп обращался грубо, иногда она появлялась с подбитым глазом и синяками, но не жаловалась на тяжелую участь.