Сарторис

Лошадь рванулась вперед, словно птица, распахнувшая бронзовые крылья; под напором вулканического грома разлетелись в щепки ворота, и зрители кинулись врассыпную. Баярд, согнувшись, сидел верхом, дергая разъяренную голову лошади, и они понеслись по переулку, вызывая смятение среди терпеливо стоящих на привязи возле кузницы лошадей и мулов. На перекрестке, где переулок вливался в улицу, перед ними разбежалась в разные стороны кучка негров, и конь, не останавливаясь, перелетел через подвернувшегося ему под ноги маленького негритенка, сосавшего полосатый леденец. В эту минуту в переулок как раз сворачивала запряженная мулами повозка. Мулы бешено осадили назад прямо на сидевшего в повозке белого мужчину, который, обезумев от страха, разинул рот, и Баярд снова повернул свою молнию и направился в сторону, противоположную площади. Сзади, в клубах пыли, бежали по переулку орущие зрители, в том числе барышник и Рейф Маккалем, все еще сжимавший в руке пачку бумажных денег.

Исступленный, не поддающийся контролю жеребец несся под всадником как дикая громоподобная музыка. Веревкой можно было регулировать только его направление, но отнюдь не скорость, и под аккомпанемент воплей с обеих сторон мостовой Баярд повернул в другую, более тихую улицу. Отсюда было уже недалеко до окрестных полей, где жеребец истощит свою ярость без дополнительных раздражителей в виде моторов и пешеходов. Позади затихали заглушаемые его топотом крики: «Берегитесь! Берегитесь!»

Но улица была пуста, и лишь какой-то маленький автомобиль ехал в одну сторону с ним, а впереди под зелеными сводами мелькали яркие разноцветные пятна. Дети. «Только бы не раздавить», – прошептал про себя Баярд. Глаза у него немножко слезились; под ним колыхалась волна; ноздри вдыхали едкие испарения ярости, сломленной гордости и силы, которые дымом поднимались с разгоряченного тела лошади, и он стрелой пролетел мимо автомобиля, в какую-то долю секунды успев разглядеть женское лицо с полуоткрытым ртом и два округлившихся в немом изумлении глаза. Но лицо промелькнуло, не оставив следа в его сознании, и он увидел на одной стороне улицы сбившихся в кучку детей, а на другой – негра со шлангом и второго негра, с вилами.

С веранды какого-то дома послышался крик, и дети с визгом разбежались. На улицу метнулась фигурка в белой рубашонке и коротеньких синих штанишках, и Баярд, нагнувшись вперед, обмотал вокруг руки веревку и направил жеребца в противоположную сторону, где, разинув рты, застыли оба негра. Фигурка благополучно проскользнула мимо, а перед ним пронеслась полоса шелестящей зелени, словно спица покатившегося назад колеса, возник древесный ствол, жеребец подковами высек искры из мокрого асфальта, поскользнулся, зашатался и, пытаясь сохранить равновесие, рухнул наземь. Баярд почувствовал удар, в глазах на мгновение вспыхнуло красное пламя, а потом настала черная тьма.

Лошадь, шатаясь, поднялась на ноги, вихрем повернулась, взвилась на дыбы и принялась злобно бить подковами распростертого на земле человека, но негр отогнал ее прочь, и она, мотая головой, поскакала по улице мимо затормозившего автомобиля. На перекрестке она остановилась, фыркая и дрожа, и позволила негру-конюху подойти и дотронуться до нее рукой. Рейф Маккалем все еще сжимал свою пачку бумажных денег.

6

Его подобрали, отвезли на чужом автомобиле в город, растолкали дремавшего доктора Пибоди, и доктор Пибоди, ругаясь, перевязал ему голову, дал выпить из бутыли, торчавшей в набитой бумажками мусорной корзине, и пригрозил позвонить по телефону мисс Дженни, если он тотчас же не поедет домой. Рейф Маккалем обещал за этим проследить, а владелец реквизированного автомобиля предложил его отвезти. Это был «форд», на раме которого вместо кузова располагалась сделанная из листового железа миниатюрная одноместная кабина размером не больше собачьей конуры; в каждом нарисованном окошке сладко улыбалась сидящая за швейной машинкой нарисованная домашняя хозяйка, а внутрь была ловко вмонтирована настоящая швейная машина – ее в качестве образца развозил по округе агент. Агент, В.-К.Сэрат[37], человек с умной, располагающей к себе физиономией, и сидел сейчас за рулем. Баярд, у которого гудело в голове, сел рядом, а на подножке, вцепившись загорелыми руками в крыло, примостился молодой парень в новенькой соломенной шляпе набекрень. Его гибкое тело легко и небрежно поглощало тряску автомобиля, когда они, выехав из города, дребезжа помчались по дороге через долину.