Саранча

Если бы деньги дала «Ланка-Гештальт», в момент рейтинг Борщака сдох бы, как воздушный шарик. Но «Ланка» вела себя, как и все буржуи, донельзя глупо: хныкала, что ее обокрали, просила поделиться «Зарей» и без «Зари» денег не давала. Словом, одновременно и не хотела мараться в российской грязи, и надеялась, что кто-то для нее и забесплатно в эту грязь полезет. Желающих не находилось, и «Ланка», вместо помощи, только мешала рейтингам: оппозиция то и дело кричала, что губернатор снюхался с буржуями, которые хотят опустить лучший в области завод.

***

За два дня до заседания арбитражного суда на завод очередной раз заявилась налоговая полиция в лице двух улыбающихся крепышей. Крепышам, разумеется, отказали в допуске в бухгалтерию, и крепыши совсем уже было собрались вызывать товарищей в масках, когда в кабинете главбуха появился безукоризненно учтивый Валерий Нестеренко. Нестеренко полюбопытствовал, на основании чего ребята здесь находятся, и ребята сказали, что им велело начальство.

— Прянишникова знаете? — хмуро спросил Валерий.

Прянишников был начальником областного управления ФСНП -Федеральной службы налоговой полиции.

— Знаем, — хором ответили крепыши.

— Ну так позвоните ему, — порекомендовал Нестеренко.

— Мы не знаем телефона, — сказали крепыши. Валерий, пожав плечами, взял телефон, набрал прямой номер Прянишникова и пожаловался:

— Александр Анатольич? Это Нестеренко. Я прямо с завода говорю, тут у нас сидят двое, вашего телефона не знают… Кто? Симако и Беленьков… Все… даю трубку…

Валерий безмолвно протянул трубку старшему из крепышей и нажал на громкую связь. Из аппарата рявкнуло:

— Симако? Так, ноги в руки и быстренько ко мне…

Крепыши сбледнули с лица и отбыли из кабинета. Гаибов из-за стола смотрел на Валерия с задумчивым восхищением.

***

За время, прошедшее с момента приостановления процедуры банкротства до нового арбитражного разбирательства, люди Нестеренко сделались на заводе буквально необходимы.

Куда бы ни ездили Санычев, Гаибов или Чердынский — за машиной их неизменно катился черный джип с московским номером. Нестеренко присутствовал в кабинете Санычева на всех разборках, учиняемых энергетиками и кредиторами.

Председатель дорожного фонда, считавшийся человеком, близким Семке Колуну, к удивлению Санычева, согласился с отсрочкой платежей в дорожный фонд после того, как поговорил с Нестеренко.

Начальник местного ГАИ, зять Молодарчука, остановил машину Санычева, нашел на заднем сиденье невесть откуда взявшийся пистолет и завел уголовное дело, — но после беседы с Нестеренко дело как-то само собой зависло.

Год назад, вскоре после выборов депутатов, областная Дума приняла постановление, по которому каждое предприятие, в ведении которого находилось медицинское учреждение, могло тратить деньги, причитающиеся в фонд социального страхования, на финансирование научных работ, ведущихся в Институте микробиологии, принадлежавшем «Заре» и находившемся через дорогу от оной. Предприятия очень охотно финансировали институт, так как было хорошо известно, что в случае перечисления этих денег пятьдесят процентов тут же откатывается предприятию налом. Отменить закона губернатор не мог, однако дал понять большинству предприятий, что более не считает данную схему справедливой и незазорной.

Многие предприниматели перестали платить институту, однако после беседы с Валерием Нестеренко снова поменяли точку зрения.

Словом, неформальный долг фармкомбината «Заря» перед Валерой Нестеренко рос с каждым днем, и генеральному директору завода было даже страшно представить себе, что может Нестеренко потребовать взамен.

***

Накануне арбитража, когда судья Гланская, назначенная вести дело фармзавода, вышла из деревянного двухэтажного зданыша, где размещался арбитражный суд Тарской области, она увидела у обледеневшего тротуара роскошную иномарку. Дверь иномарки распахнулась, и из нее вышел хорошо одетый молодой человек в кожаном плаще.

— Добрый вечер, Елена Петровна, — сказал молодой человек, наклоняясь и целуя ручку судье, — меня зовут Валера Нестеренко. Нельзя ли переговорить?

Елена Петровна оглянулась и увидела, что из подкатившего следом джипа тоже вылезли несколько ребят, и что стоят эти ребята по стойке «вольно», полностью, однако, перекрывая и отступление к подъезду суда, и оба конца тротуара.

Елена Петровна покровительственно кивнула седеющей головой и села на заднее сиденье иномарки.

***

Утро 27 марта — день арбитражного разбирательства — выдалось необыкновенно яркое и холодное. Суд был назначен на десять утра, и уже в половине восьмого Демьян Санычев, привыкший сызмальства вставать с солнцем, сидел на кухне в своем особняке и с какой-то печальной улыбкой наблюдал за хлопочущей по хозяйству Викой.

На освещенном солнцем столе стояли хрустальные вазочки с медом и джемом, и на стопке тонких кружевных блинов таяло белое масло. Виктория Львовна возилась у плиты, допекая последние блинчики, и тут же, справа от нее, на белоснежной эмалевой конфорке посвистывал красный с черным носиком чайник.