Сара Бернар

В октябре с началом театрального сезона Сара опять обращается к модной мелодраме с новой героиней Викторьена Сарду — Клеопатрой. Она по-прежнему стремится чередовать яркие образы: после французской Девы актриса решила воплотить восточную куртизанку. Эта пьеса, посвященная египетской царице, довольно, впрочем, слабая, производила впечатление на зрителей лишь финальной сценой смерти героини, укушенной гадюкой, обвившейся вокруг ее запястья. Иветта Жильбер, певица кабаре, которую как раз пригласили в «Мулен Руж», сочинила даже песню под названием «Сарина змейка», в которой иронизировала над известной скупостью Сарду и сходством между изголодавшейся гадюкой и знаменитой актрисой. Постановка вызывала любопытство, но была не слишком успешной, и спектакль играли лишь до середины января 1891 года. Это был последний спектакль Сары в театре «Порт-Сен-Мартен». Она расторгнет договор на его аренду, прежде чем отправится в новое мировое турне на два года. У нее возникли трудности с обновлением парижского репертуара, и она ощущала некоторую скуку своей публики.

Под влиянием Андре Антуана и Орельена Люнье-По театральный мир познал в ту пору истинное возрождение. В 1887 году Антуан основал «Свободный театр», отказавшись от репертуара и стиля игры Бульваров. Он защищает и включает в программу молодых авторов, открывает скандинавских драматургов, пропагандируя театр народный и социальный. Речь шла о том, чтобы показать срез действительности, воспроизвести драму реальности с помощью натуралистических декораций и построения психологии персонажей. Антуан адаптирует романы Золя, а главное, знакомит парижскую публику с новым драматическим репертуаром, поставив в 1888 году «Власть тьмы» Толстого, в 1890-м — «Привидения» Ибсена, а в следующем году — «Дикую утку» и «Фрёкен Жюли» того же автора; Люнье-По, который сначала работал в «Свободном театре», в 1893 году основал театр «Эвр» и придерживался эстетики символизма. В том же году он ставит пьесу Метерлинка «Пелеас и Мелисанда». При такой устремленности к поиску проблематики театрального представления пьесы Сарду принадлежали, казалось, теперь уже минувшей эпохе.

Итак, Сара снова пускается в путь вокруг света, чтобы восстановить свои силы и финансы. Это турне было самым долгим из всех, что она совершала, — оно продлится около трех лет, — и вместе с тем самым далеким, ибо ее ожидали в Австралии. Перед столь длительной поездкой Сара согласилась побеседовать с журналистом Жюлем Уре. Она заявила ему: «Я еду туда, как поехала бы в Булонский лес или в „Одеон“! Я обожаю путешествовать; отъезд приводит меня в восторг, а возвращение наполняет радостью. Есть в этом движении, в этих переездах и оставленных позади пространствах источник необычайно чистых и очень естественных чувств». Она рассказала, как, путешествуя, проводит время за карточной игрой «желтый гном» или китайский безик и стреляя из пистолета. Она берет с собой восемьдесят ящиков, из них сорок пять с костюмами. По контракту ей положено три тысячи франков за представление плюс треть от сборов. В конце января 1891 года Сара едет в Гавр. Госпожа Герар умерла, ее заменила Сюзанна Сейлор: молодая женщина, увидев в Бресте игру актрисы, воспылала любовью к ней и с тех пор стала ее компаньонкой и доверенным лицом, играя при случае выходные роли.

Прибыв в Северную Америку, Сара делает небольшой крюк через Монреаль, затем из Сан-Франциско плывет в Австралию, где ее приветствуют пушечными залпами и непременной «Марсельезой». Она играет в Мельбурне, Сиднее, Аделаиде и Брисбане, и это всегда триумф. Ее репертуар состоит в основном из пьес Сарду — «Теодора», «Тоска» и «Клеопатра», но и «Жанна д’Арк» тоже присутствует. Ставит она и новые пьесы, обратившись к реалистическому репертуару: сельской драме в шести актах некоего Альбера Дармона «Полина Бланшар», где героиня убивает мужа серпом и умирает от испуга. Пребывание в Австралии оправдывает ее ощущение себя как своего рода миссионера французского драматического искусства. Несколько лет спустя она заявила Жюлю Уре: «Показанные моей труппой и мной произведения пользовались незабываемым успехом, и, когда судно, уносившее нас к Северному полушарию, дало три пушечных залпа, более пятидесяти тысяч человек, собравшихся на набережной, запели наш национальный гимн. Уверяю вас, друг мой, те, кто присутствовал при этой хватающей за душу, грандиозной сцене, не забудут ее».