Сара Бернар

«Меня раздражает, что я ничего не могу сделать без того, чтобы меня сразу не обвинили в „странности“. Мне доставил огромное удовольствие полет на воздушном шаре. Я больше не решаюсь этого делать… Уверяю вас, что я никогда не сдирала кожу с собак и не жгла кошек. Я не крашу волосы, и свежесть моих щек скорее похожа на мертвенную бледность. Утверждают, будто моя худоба необычна, но что я могу с этим поделать? Я, конечно, предпочла бы быть в восхитительной „норме“. Мои болезни привлекают всеобщее внимание. Но как быть, если болезнь подкрадывается неожиданно и я падаю бездыханная там, где нахожусь, и тем хуже, если вокруг много людей. Мне ставят в упрек желание заниматься всем: театром, ваянием и живописью; но это меня забавляет, и я зарабатываю деньги, которые трачу, как мне заблагорассудится».

2 апреля 1878 года она играет Алкмену в «Амфитрионе» Мольера. В парижской культурной жизни актриса занимает почетное место, ее успехов не счесть, и все-таки некоторые из ее персонажей, как, например, Алкмена, производят на зрителей совершенно особое впечатление. Много лет спустя Гюстав Кан вспоминал об исполнении Сарой этой роли:

«Она привносила в текст свежесть, торжественность, эллинизм, которых там нет, и открывала горизонт греческой трагедии, где в длинных белых платьях прогуливаются обездоленные принцессы. Она, скорее, наводила на мысль об Еврипиде, чем о Расине и Мольере; это было лучше Арикии, пожалуй, что-то от Алцеста, и стих Мольера в ее устах обретал оттенки и мягкость, на нем лежал отблеск настоящей поэзии».

Когда Пьер Лоти увидел актрису на сцене «Комеди Франсез», ему было двадцать пять лет; он сразу попал под ее чары. По сути, будущий писатель не соответствовал физическому типу любовников Сары: невысокий, с подведенными глазами, он ходил на высоких каблуках и обычно женщинам предпочитал мужчин. После того как она несколько раз выпроваживала его, Лоти завернулся в большой ковер, который двое рослых мужчин развернули у ног Сары, так он проник к ней в дом. Они стали близкими друзьями, именно Лоти мы обязаны описанием фантастической спальни Сары, представлявшей собой пещеру, наполненную мрачными диковинками, логовище болезненного эротизма:

«Большая, роскошная и мрачная комната: стены, потолок, двери и окна затянуты плотным черным атласом — китайским атласом глянцевой черноты, на котором матовым черным вышиты летучие мыши и химеры. Большой балдахин с такой же черной драпировкой скрывает гроб, обитый белым атласом, сделанный из пахучего дерева ценной породы. Большая кровать эбенового дерева с колоннами, длинными черными портьерами; на ее широком покрывале — китайский дракон, вышитый красным, с золотыми когтями и крыльями.

В углу — большое зеркало во весь рост в раме из черного бархата и сидящий на этой раме вампир, настоящий вампир, раскрывший свои мохнатые крылья.

Посреди всего этого мрачного богатства три персонажа выделяются на густой черноте атласа, три персонажа стоят перед зеркалом и смотрят друг на друга, взявшись за руки.

Один из них — скелет — скелет прекрасного молодого человека, умершего от любви, — скелет по имени Лазарь, чьи белые кости отполированы, как слоновая кость, шедевр анатомической обработки, который умеет стоять и „ принимает позы“.

В середине — молодая женщина в длинном платье белого атласа со шлейфом, восхитительно красивая молодая женщина с большими печальными глазами, сама грация, изысканность, странное создание несравненного очарования — Сара Бернар.

Третий персонаж группы — молодой человек в восточном, как на стамбульском празднике, шитом золотом костюме: Пьер, или Лоти, или еще Али-Ниссим, как будет угодно.

Все трое мы наговорили много глупостей в этой спальне куртизанки, единственной в целом мире».

Когда 7 февраля 1879 года Сара сыграла Мониму в «Митридате», критики единодушно оценили ее талант. Надо сказать, что роль, исполненная трогательного достоинства, вполне соответствовала ее голосовым и физическим данным. Даже Витю, критик «Фигаро», был покорен: «Роль, не требующая ни силы, ни запальчивости, ни криков, а только грации, нежности и трогательного очарования, великолепно подходит госпоже Саре Бернар: она, можно сказать, написана для нее». Через несколько месяцев в репертуаре «Комеди Франсез» появляется «Рюи Блаз», и Сара вновь играет роль, в которой блистала в «Одеоне». Она делит славу с Кокленом, игравшим дона Сезара, в то время как исполнение Муне-Сюлли роли Рюи Блаза сочли посредственным.