Сапёр, который ошибся

Выждав время мы оставили группу прикрытия и спустились в кишлак. Досматривая дувалы, обнаружили двух афганцев, чуть больше 20лет, без оружия. Их оставили, чтобы прикрывали отход, но они, испугавшись, спрятали оружие и решили сдаться в плен. При первом же допросе они сказали, что здесь оказались случайно, и к душманам не имеют никакого отношения. Когда отвернули ворот рубашки то увидели, что на плече впечатался след от автоматного ремня, а значит, они носили стрелковое оружие. Мы стали требовать, чтобы они показали, куда спрятали оружие. Но они упирались и уверяли, что оружия у них нет и не было. Мы взяли пленных с собой и вернулись на хребет, где стали обустраивать бойницы с видом на кишлак.

Ближе к вечеру в кишлак вошла пехота. Они ходили по дувалам и поджигали их. Видно такой им отдали приказ. Вскоре кишлак запылал, а пехота пошла дальше по ущелью. Кишлак быстро заволокло дымом. И ветер погнал его дальше вдоль хребта. Запах гари достиг и до наших позиций. Разведчики костерили пехоту, за то, что развели «дымовуху».

«Мулла».

Наверху продолжился допрос пленных. Подводили по одному в бойницу, где взводный с «дедами» и переводчиком допрашивали и «прессовали» бедолагу, чтобы узнать про планы духов, где у них тайники, и куда они дели своё оружие. В тот самый момент, когда избитый «дух» был доведён до отчаяния, подходил командир роты и мягким, спокойным голосом прерывал мордобой. Начинался спокойный разговор о том, что если мы не получим интересующие нас сведения, то его расстреляют. Если укажет тайники, то его накормят и передадут церандою.

Один упирался, что ничего не знает, а другой представился муллой и обещал утром показать большой тайник. После этого «духов» накормили кашей и напоили чаем. Оба они были невысокого роста, чернявые с непокрытой головой. «Мулла» был одет в тёмно-синие, просторные одежды, и никакие молитвы он не произносил. Им связали за спиной руки и посадили в углубление на хребте, похожее на яму.

Рядом с ними выставили пост, и мне довелось караулить их в первую смену. Командир роты предупредил меня: «Не смотри на то, что они такие щуплые. Запросто из положения лёжа могут подпрыгнуть, и вырубить одними ногами». Конечно же, утверждения ротного, были сомнительными, но на всякий случай отошёл подальше, и направил автомат в их сторону. Через какое то время они попытались сблизиться, но я растащил их. Проверил, как связаны руки, и снова продолжал наблюдать за ними.

Ночь была тёмной. Слабый месяц тонул в фиолетовом, мутном воздухе, но привычные к темноте глаза различали тёмно-серые силуэты пленников. Между фиолетовыми хребтами, в облаке дыма тонул сгоревший кишлак. Тревожно пахло гарью. Вглядываясь в силуэты «духов», чувствовал, что они не спят, и следят за мной, вынашивая план бегства. Через час, проверяя смену постов, прошёл ротный, и я доложил, что «духи» пытались сблизиться. Ротный наказал моему сменщику, внимательно следить за душманами. А я лёг на бронежилет, голову положил на вещмешок, накрылся плащ-палаткой, и поворочавшись, заснул, крепко обнимая свой автомат.

Разведка.

Утром подняли всех рано. Мы попили крепкого чаю. Ротный миролюбиво разговаривал с пленными, пока они завтракали. «Мулла» и утром не рвался совершать намаз, и офицеры решили, что он «косит» под священника. После завтрака оставили вещи и группу прикрытия на хребте, а сами стали спускаться с хребта вслед за «Муллой», который обещал показать тайник с оружием.

На окраине тлеющего кишлака мы остановились, и «Мулла» показал, что надо идти вдоль реки влево. Место было необыкновенно красивым. Небольшая горная река, плавно изгибалась, и текла в живописное ущелье. Из-за причудливых изгибов хребтов, виднелись мощные заснеженные скалы. Берега были укутаны, свежей сочной травой. По склону бежали разноцветные ручейки — красный, синий, белый и прозрачный. Мы даже остановились, чтобы полюбоваться этим чудом природы. Разноцветные ручейки находились в 2–3 метрах друг от друга, и приглядевшись, увидел, что они совершенно прозрачные, но видно вымывали из горы разноцветные минералы, которые оседали прямо на траве. Странное дело, трава, облепленная разноцветными кристаллами, не увядала. Впервые в жизни увидел асфальтовую прокладку, горизонтальным пластом, толщиной около метра, залегающую под всей горой. Это был самый настоящий асфальт, которым закатаны улицы наших городов.