Сапиенс как вирус

В комнату влетела сияющая девушка и с порога закричала:

– Мальчики, вы в окно выглядывали?

Прыгнув навстречу Дмитрию, она повисла на его шее, и жадно впилась взглядом в смеющиеся глаза.

– Я думала, до подъезда не дойду – песком занесет.

Юрий Николаевич вздрогнул, мгновенно побледнев, прекратил кивать головой и бросился к окну. Отодвигая тяжелую занавеску, он обмер с широко открытым ртом. За стеклом бушевала настоящая песчаная буря. Блуждающие многометровые барханы плавно перемещались с места на место, как будто искали мир, из которого пришли. Тяжелые песчинки горячей позёмкой разгонялись на пологих склонах, собираясь в плотные вихри, взлетали в воздух. Рыжая туча заслонила солнце.

– Не-ет! – застонал генерал. – Мои старые, уставшие мозги никогда не смогут к этому привыкнуть.

Поворачиваясь, Юрий Николаевич замолк. Один в комнате. Молодежь исчезла в подъезде, мелькнув растворяющейся тенью на большом экране. Послонявшись из угла в угол, он схватил со стеклянного стола глянцевую трубку и быстро набрал длинный номер.

– Вирус сапиенс, где ты был? – пропел он тонким голоском, пока из трубки доносились длинные гудки.

* * *

– На базаре водку пил! – Юрий Николаевич толкнул бесчувственное тело. Повернулся к удивленному Потемкину. – Там мои ребята его и нашли. Не стали приводить в чувство, а сразу доставили ко мне.

– К-к-как пил? – Дмитрий задохнулся.

Он не мог поверить своим ушам. Однако дурно пахнущее тело, подтверждая слова генерала, шелохнулось, застонав, икнуло, перевернувшись на спину, и забормотало что-то долгое, громкое и несвязное.

– Пьяный в стельку, – Дмитрий толкнул бомжеватого мужика в бок, пожевал неожиданно пересохший язык.

– Вы уверены, что это тот, кто вам нужен? – поинтересовался стоявший рядом молодой человек в военной форме.

Ощутив непривычную тяжесть в голове и боль в распухших, трескающихся губах, Дмитрий не сразу сообразил, что это не его ощущения.

– Конечно!

– А он не может очнуться и… того? – Юрий Николаевич закатил глаза к потолку. – Исчезнуть.

– Сейчас это не совсем безопасно. Думаю, он в курсе, – кивнул Дмитрий в сторону похрапывающего бородача.

Генерал раздраженно сжал губы.

– Он во хмелю, а не в курсе! – прошипел, взглядом прогоняя ожидавших приказаний подчиненных.

Бойцы неспешно покинули комнату. Похоже, их очень интересовал вопрос: «Зачем ловить одного пропойцу целым взводом спецназовцев?»

Вирусапиенс громко всхрапнул, открыл глаза и невидящим, мутным взглядом посмотрел в потолок.

– Интересно! – негромко произнёс Дмитрий, всматриваясь в помятое, обрюзгшее от пьянки лицо.

Отвисшая челюсть, стекающая по подбородку густая слюна, исчезающая в пуке светлых засаленных волос. Борода спуталась, впитав все, что употреблялось и все, что извергалось, торчала паклей.

– Как вы думаете, почему человек пьёт? – Потёмкин повернулся к Юрию Николаевичу.

– Вот и я задал себе этот вопрос, – раздался осипший голос за спиной, – как только понял, что бога из меня не получится.

Димка повернулся и встретился глазами с прояснившимся взглядом Вирусапиенса.

– Люди охотнее верят в то, что никогда в жизни не видели, чем своим глазам, – продолжил быстро трезвеющий мессия. – То, что находится перед их глазами, они пытаются любыми способами отвергнуть, соглашаясь на самые фантастические объяснения. Они даже готовы признать собственное сумасшествие, – руки немытого взлохмаченного мужика мелко задрожали. – Не оболочка, а инструмент садиста, – раздраженно буркнул он, с трудом останавливая похмельную трясучку. – Скоро простейших физиологических функций выполнить не смогу.

– Во нахал! – заревел Юрий Николаевич. – Ухлестался вусмерть и на тело человеческое давай пенять! И ведь, судя по вони, далеко не первый день возливает.

– Никак не могу вас, людей, понять, – не обращая внимания на возмущенного генерала, продолжил Вирусапиенс.

– Придумали для себя кучу условностей. Сами им не следуете, но от других требуете. Миллионы людей находятся в полуобморочном состоянии основную часть своей жизни. И ничего! Посмотрел я на окружающих меня людей, посмотрел… Думал, может, опьянение дает то особое состояние, которое помогает им понять смысл своего существования. Может, именно оно предоставляет те возможности, которые не характерны обычному человеку. Думал, все они, пребывая в эйфории, что-то ищут, познают истину, но теперь я точно знаю – в таком состоянии нельзя долго существовать. В таком состоянии не то что смысл жизни найти нельзя, но и себя отыскать через некоторое время вряд ли удастся, – Вирусапиенс потянулся к стакану с водой.

Тело его покрылось испариной. Крупные жирные капли выступили на лбу, покатились по горячей коже и тут же испарились, оставив после себя грязные длинные разводы. Он, выгоняя из организма скопившиеся за время духовных экспериментов шлаки, приводил себя в порядок. На это его сил пока еще хватало.

– Нет, лучше быть мессией! Не так болезненно, как простым человеком. Бедные люди! Сплошные страданья. И после этого требовать от них вселенской доброты!