Обноскову не терпелось скорее узнать, что там, на флешке, обладателем каких тайн он стал. Но в доме Нины Карповны компьютера не было. Не нужен он был пожилой женщине, а вести с собой из Питера ноутбук ни Леня, ни Алиса не стали. Конечно, можно было бы сходить в дом культуры или на почту и воспользоваться компьютером там. Несмотря на зуд, Леня этого делать не стал – дело предстояло деликатное, даже интимное, чтобы заниматься им прилюдно. И был еще один момент. Совершив кражу, Обносков испугался возмездия. Вдруг Никита обнаружит пропажу, поймет, кто это сделал, и придет его бить? Дразнить тигра хорошо на безопасном расстоянии или когда тот в клетке. Пока Леня думал, как поступить, вопрос решился сам собой. Ему позвонил начальник и недовольным начальственным голосом сообщил, что заболел второй менеджер, а работа ждать не может. Он отпустил Обноскова под честное слово и теперь отзывает назад.
– Надо так надо, – согласился Леня и стал собираться. Только как теперь быть с женой? Матери помощь не помешает, и лучше, если Алиса останется с ней до конца отпуска. Из-за ноги ценность ее как помощницы снизилась. А главное – Севастьянов, пропади он пропадом! При муже с чужой женой шашни водит, козел. Алиску одну только оставь. Нет уж, козлу капусту не доверю!
Не дожидаясь возвращения Алисы и не спрашивая ее мнения, Обносков отправился за железнодорожными билетами. Он купил два билета на сегодняшний поезд.
– Как нога? – участливо поинтересовался Леня. Когда он вернулся с билетами, жена уже была дома. Она сидела на диване и листала журналы по цветоводству.
– Врач сказал, что ничего серьезного. Нужно делать компрессы и не очень ее нагружать. Пока ходить больно, но это скоро пройдет.
– Вот и хорошо. Я тебе меда купил.
– Спасибо. У нас же есть двухлитровая банка. Почти целая.
– Ничего. Ты же мед любишь.
– Какой ты у меня заботливый, – восхитилась Алиса. Ей была приятна нежная забота мужа – сам он мед не ел, но сходил за ним ради нее. Она ласково посмотрела на мужа и увидела в нем того милого мальчика, с которым она познакомилась несколько лет назад и была некоторое время счастлива. Годы многое изменили в их отношениях, сильно изменился и Леня, но в нем еще осталось нечто привлекательное.
Леня как кот улегся к Алисе на колени. Она перебирала пальцами его волосы, любуясь ястребиным носом в веснушках.
– Мне на работу надо, поэтому я купил билеты на ночной поезд. Собирайся, сегодня мы уезжаем, – сказал он ближе к вечеру.
– Сегодня? Я до станции не дойду. Нет, Леня. Я лучше останусь.
– Ерунда. Дойдешь. Ну, или Никиту попросим, он отвезет.
– Леня! Никита и так нам помог. Нельзя на людей взваливать свои проблемы.
– От него не убудет. Не до Костромы же ему нас везти! Всего каких-то несколько километров до станции.
– Из-за нас ему придется полночи не спать. Даже не думай его просить.
– Я думал, что попросишь ты. А ты, я вижу, просто не хочешь ехать!
– Не хочу! – выпалила Алиса. Ей не понравилось, что Леня за нее уже все решил, не нравилось его потребительское отношение к людям. Обращаться за помощью нужно лишь в крайних случаях, тем более если знаешь, что эта помощь создаст неудобства тому, кто ее оказывает.
– Я так и знал. Ты хочешь остаться из-за этого козла Севастьянова! – завопил Леня. – Что ж, оставайся! Только он не такой ангел, каким пытается казаться. Уж я-то его знаю. Он всегда был маменькиным сынком, с ним никто не хотел дружить. Из футбольной команды Никитку исключили потому, что он однажды расшиб себе затылок о ворота. Матери сказал, что его нарочно толкнули. Юлия Львовна стала выяснять, кто обидел ее мальчика, а тогда у ворот полкоманды толклось в борьбе за мяч. Выяснить ничего ей не удалось, но отношения сына с ребятами она испортила. Шарья и так город, где все друг друга знают, а большинство мальчишек, с которыми Никита играл в футбол, учились в одной школе, поэтому там сразу узнали о скандальной истории на футбольном поле. Одноклассники и раньше ябеду Севастьянова не жаловали, а теперь и вовсе невзлюбили. Никите объявили бойкот, и вплоть до окончания школы он оставался изгоем. Он обозлился на одноклассников за то, что они его игнорировали, и на учителей, которые смотрели на все сквозь пальцы. В отместку Севастьянов устраивал всякие гадости и тем и другим. Вот таким Никита был в школе. А люди, как известно, не меняются. Так что делай выводы.
– Мне его жалко. Почему ты с ним не дружил? Нельзя же всегда следовать за толпой.
– Я пытался к нему подойти. Несколько раз заговаривал, но он отворачивался. Гордый он был. Гордый и упрямый.
– Его просто затравили. Вот он и ощетинивался, как ежик.
– Жалостливая ты у меня. Но эта жалость тебе боком выйдет. Будь с ним осторожна, от таких всего можно ждать. Люди не меняются.