Сапфировое пламя (ЛП)

Лестница привела меня к широко открытой двери. Я вошла и оказалась в комнате отдыха, залитой дневным светом из огромных окон. Кто-то почистил бетонный пол. Справа, на кухонной столешнице стояла большая упаковка бутилированной воды. Кухня выглядела, словно прямо из семидесятых, с облицовкой из деревянных панелей. Прямо, в углу, на полу покоился надувной матрас. Между мной и матрасом стояли два пластиковых складных стола, заваленные оружием и снаряжением: высокотехнологичным ноутбуком, деталями от дрона, шестью, нет, девятью пистолетами, в том числе револьвером BFR, четырьмя ножами, двумя кинжалами, мачете, гарротой и блочным луком. Набор рабочих инструментов киллера.

Собственно киллера нигде не было видно. Я подошла к столам. Какова бы ни была его вина, у Алессандро был отменный вкус по части лезвий. Все было в рабочем состоянии, остро заточенным и прочным. И типовым. Ничего, выполненного на заказ, никаких семейных реликвий. Ничего незаменимого или того, что можно отследить.

Я потянулась к боевому ножу Ka-Bar и проверила баланс. Прямое лезвие длиной почти восемнадцать сантиметров изгибалось к вершине. Тяжёлый.

Я повернулась, чтобы поймать освещение получше. Алессандро сидел на кухонном столе, с одной согнутой ногой, второй висящей свободно. Я чуть не метнула в него нож.

— Восхитительно, — сказал Алессандро. — Можешь повторить?

Я положила Ka-Bar на место, чтобы не искушать себя.

— Я принесла тебе запись. — Я показала ему флешку.

Он спрыгнул со стола и направился в мою сторону.

Я обошла столы, рассматривая его коллекцию и держа мебель между нами.

— Кажется, ты знаешь много о Бенедикте.

— Хмм.

— Что он из себя представляет?

— Ты находилась рядом с ним. Что он, по-твоему, из себя представляет? Что ты почувствовала?

— Отвращение и страх. Его магия проявлялась как темные фантомные змеи. Он раскрыл себя, и клубок призрачных змей выполз, чтобы покусать меня.

— Поэтому он зовёт себя Гадюкой, — сказал он.

— Гадюкой? Серьезно?

— Они используют псевдонимы из-за сферы деятельности. Никто не хочет нанимать мистера Де Лэйси или мадам Лоурент. Все хотят нанять Гадюку или Черную Смерть.

— Прошу, скажи, что это выдуманный персонаж, а не реальная наемница, именующая себя Черная Смерть?

— И даже не одна.

Это выглядело так по-детски, за исключением того, что умирали люди.

— Какое кодовое имя у тебя? Знаменитость «Инстаграма»? Секси Киллер?

— Сексуальная бестия, ты дразнишь меня?

Осторожный локомотив моих мыслей сошел с рельсов, перевернулся в воздухе и вспыхнул пламенем. Придумай остроумный ответ, давай же… Как ему удается продолжать вырубать мои мозги?

Он рассмеялся.

— Если бы взглядом можно было убить.

Я возобновила наш танец вокруг столов.

— Бенедикт псионик, не так ли? Возможно, с уклоном на фобии.

Маги-псионики воздействуют на инстинкты самосохранения. Страх, отвращение, ярость, тревога, стыд. Примитивные, могущественные порывы, которые сохраняли людям жизнь за тысячи лет до появления средств защиты и оружия. Псионик играют на этих эмоциях в своих целях. Псионики с уклоном на фобии специализируются на страхах. У них врожденная способность находить самые страшные фобии и проецировать их в разум, погружая жертву в парализующее безумие. Я уже сталкивалась с подобным псиоником, хотя она не была Превосходной. Магия Бенедикта вызвала такой же инстинктивный всплеск отвращения и ужаса.

— Близко, — сказал Алессандро. — Его мать псионик с уклоном на фобии, его отец атакует разум.

Менинциссор. Весьма мерзкая ветвь ментальной магии, атакующая сознание. Менинциссоры пробивают ментальные щиты, вызывая боль и неспособность думать. Они не убивали своей магией, но превосходно выводили свои цели из строя.

— Ты что, убегаешь от меня? — спросил Алессандро.

— Нет. — Мы обошли полный круг вокруг столов.

— Да. Ты боишься того, что я могу сделать, если поймаю тебя? — он поднял брови. — Или того, что сама можешь сделать?

Я остановилась.

— Я ничего не боюсь.

Он перемахнул через стол и приземлился рядом со мной. Я наклонила голову и посмотрела на него. Магия ощущалась прямо под его кожей. Его янтарные глаза светились.

Поцелуй меня.

— Когда у псионика с уклоном на фобии и менинциссора появляется ребенок… — он говорил мягко, его голос был теплым и низким, звучащим только для меня. Он мог звучать именно так, когда признавался кому-нибудь в любви. — …у них есть 25 процентов вероятности произвести преступление против природы, называемое Потрошителем разума. Бенедикт может взломать ментальную защиту, как его отец, затем превратить разум в омлет, вызывая панику, как его мать. Бенедикт не был случайностью, он был запланированным проектом Дома менинциссоров. Им нужна была темная лошадка, чтобы проворачивать свои темные делишки.

Он стоял слишком близко. Было трудно сконцентрироваться, смотря на него.

— Что же произошло?

— У них произошло расхождение во мнениях. Теперь Дома Вебер больше не существует.

Я протянула флешку. Он взял ее из моей руки. Его длинные пальцы коснулись моих.