Сапфировая скрижаль

— Понятия не имею, — пожал плечами ибн Сарраг. — Это было первое, что пришло мне в голову. Откуда же я знал, что он засыплет нас вопросами. И кстати, похоже, вам известно куда больше моего об этих легендах, связанных с Сант-Яго — святым Иаковом?

— Я действительно обладаю кое-какими познаниями по этому вопросу. В конце концов, разве это не самый почитаемый в Испании святой?

— Однако, насколько я помню, сей апостол погиб от удара мечом в Иерусалиме во времена Ирода, нет? Так какое он имеет отношение к Полуострову?

— Я не очень в курсе. Вроде как святой Иаков принес в страну христианство, а позже чудесная звезда указала место, где лежал его прах. Именно там был воздвигнут Звездный Стан. Сюда же присовокупляется история с ракушкой… Короче, надеюсь, я не очень разочарую вас, если скажу, что все эти байки меня не больно-то интересуют. К тому же, если вас этот вопрос так уж сильно занимает, то вы можете найти кого-нибудь более подходящего, чем я. — Он указал на главное здание монастыря. — Вам не кажется, что недостатка в христианах тут нет?

— А не пойти ли нам поискать этого брата Орельяну? — сквозь зубы пробурчал шейх.

Солнце зашло, и монастырь овевал вечерний ветерок. Море, видимое еще час назад, теперь превратилось в темное зеркало. Из часовни доносились песнопения: хор голосов, в которых звучало смирение и — кто знает? — одиночество.

В пустой трапезной Эзра с ибн Саррагом, усевшись рядом, задумчиво смотрели на мерцание углей в очаге. В трапезной не было ничего, кроме висящего на стене большого распятия и массивных длинных столов, стоящих двумя параллельными линиями из конца в конец зала. Возле двери горел канделябр.

— Да, — внезапно заговорил раввин, — интересно знать, с чего это вы упомянули приору имя Абена Баруэля?

— На всякий случай. Подумал, не может ли он быть тем самым проводником, которого мы ищем. А что, не стоило этого делать?

— По-моему, это было совершенно ни к чему. Фра Перес не больно-то похож на отрока…

Шейх слабо кивнул.

— Как бы то ни было, мы скоро все выясним. Если в этом монастыре и впрямь живет молодой монашек, то мы обнаружим его за трапезой.

— Если только по случаю нашего приезда он не решил сегодня попоститься.

В очаге плясали языки пламени. Иногда казалось, что огонь колышется в унисон с доносящимися из часовни голосами.

— Знаете… — продолжил раввин и оборвал фразу.

В трапезную вошел человек. Немного поколебавшись, он решительно направился к ним. Довольно высокий, худощавый, не лишенный некоторого благородства, горбоносый, с высоким лбом. Глаза оказались голубыми и живыми. Удивление вызывала лишь совершенно седая голова, хотя на вид ему было едва ли больше тридцати.

Вежливо поздоровавшись, он с улыбкой заметил:

— Мы пришли слишком рано.

Эзра с ибн Саррагом ответили на приветствие, одновременно отметив, что мужчина не в сутане.

— Похоже, — иронично бросил шейх, — нашим желудкам недостает смирения.

Рассмеявшись, мужчина уселся с ними рядом.

— Вы в Ла-Рабиде проездом?

— Да. Завтра уезжаем. А вы?

— Мы прибыли позавчера из Лиссабона.

— Мы?

— Со мной мой сын Диего. Бедный малыш плохо перенес поездку. Даже я сам выдохся.

Голоса в часовне смолкли. Послышались шаги и шелест сутан. Монахи расходились после молитвы в тишине холодных коридоров.

— Ну вот, — сказал мужчина, — наконец-то мы сможем подкрепиться. — И горько добавил: — Никогда не думал, что однажды для меня пища станет предметом поиска. — В его устах слово «поиск» прозвучало как «подаяние». — Вы помолились перед чудотворным ликом Богородицы? Она в часовне. Я помолился там сразу по приезде. Я горячо молил ее всей душой, чтобы судьба моя наконец прояснилась, и демоны ада перестали мешать воплощению моей грезы.

ДЕМОНЫ? ГРЕЗА?

На сей раз не удержался раввин:

— Скажите, вы, по случайности, не знакомы с неким Абеном Баруэлем?

— Прошу прощения?

— Абеном Баруэлем. Мужчина задумался.

— Это еврейское имя… Раввин кивнул.

Мужчина с нравоучительным видом произнес, качая пальцем перед носом Эзры:

— Никогда не доверяй ни еврею горбоносому, ни идальго длинноносому…

Раввин сжал зубы и сказал себе, что если есть хоть малейший шанс, что этот тип и есть искомый отрок, то, что бы там ни задумал Баруэль, он его удавит собственными руками.

— А почему я должен быть с ним знаком? — поинтересовался мужчина. — Он моряк? Космограф?

Эзра растерянно глянул на ибн Саррага.

— Забудьте, — бросил араб, тоже удрученный. И продолжил — явно из вежливости — беседу с незнакомцем. — Судя по всему, вы интересуетесь навигацией?

— Я моряк, сеньор! И самой лучшей школы: генуэзской.

— Интересно, — заметил шейх с отсутствующим видом.

— Уже в шесть лет я сел за весла. А в семь вел парусник до конца мола генуэзского порта. Это большое достижение! А с тех пор мне довелось ходить по всем известным водам: греческие острова, Сан-Пьер, Сардиния, Сицилия, Тунис, Кипр, берега Гвинеи, португальские колонии, Мадейра, Ферейские острова и Тулей.

Ибн Сарраг невольно усмехнулся.

— И теперь вы вынуждены… искать себе пропитание?