Сапфировая скрижаль

— На данный момент я не вижу ни Джабал-эль-Нур, ни детей человеческих, ожидающих Страшного Суда, ни павших ниц, не говоря уже о воре с воровкой. Да и удода я что-то тоже не наблюдаю. — Шейх тоже погрузил руки в воду фонтана.

— Предлагаю отправиться на поиски подсказки, — сказал Варгас.

— И куда же вы намерены идти? — поинтересовался раввин.

— Куда глаза глядят. Мы наверняка обнаружим какой-нибудь знак, который подскажет нам дорогу.

— Делайте что хотите. Лично я спекся. И подожду вас внутри. — Он указал на церковь. — Мне нужно охладиться.

Сарраг, умывавшийся в фонтане, изумленно выпрямился.

— Вы серьезно?

— Весьма.

— Вы? В церкви?

— Я, в церкви, — повторил Эзра, — да еще и в субботу, день шаббат. Неужели дом вашего бога откажет спасающемуся от жары раввину в том, что дарует спасающимся от правосудия преступникам?

И Эзра широким шагом направился к церкви.

— Н-да, — заметил Сарраг специально для Варгаса, — этот еврей не устает вас подначивать.

Варгас огорченно вздохнул.

— Вы идете?

Араб кивнул и спросил Мануэлу:

— А вы, сеньора?

Но молодая женщина отклонила предложение.

— Я выдохлась и останусь здесь. Присмотрю за лошадьми.

— Как вам угодно, — произнес шейх и последовал за монахом.

Усевшись в тенечке у входа в церковь, Мануэла подтянула колени к груди и закрыла глаза. Она чувствовала себя опустошенной. На смену эйфории пришла физическая и моральная усталость. Мануэла, всю жизнь старавшаяся выглядеть безукоризненно, ощущала, что превращается в сущую замарашку. Из одежды у нее с собой было лишь три скромных наряда, мантилья и две пары ботинок.

Она ничего не понимала во всей этой истории. Ни один из этих мужчин не производил впечатления заговорщика, одержимого идеей уничтожить Испанию или христианство. Ни разу за все время она не слышала от них ни малейшего намека на это, ни какой-либо завуалированной угрозы. Но, быть может, это просто видимость?

Единственный намек, да и то весьма эфемерный, — упоминание Варгасом тогда на постоялом дворе какой-то скрижали… Его слова не ускользнули от внимания Мануэлы. Он сказал, изучая треугольник: «Этот предмет наверняка связан со скри…» Скри… Скрижаль? Что еще за скрижаль? Почему, едва эти слова соскользнули с его губ, он явственно смутился? Словно невольно выдал какие-то важные сведения. Ей просто необходимо разузнать побольше.

Внезапно ее внимание привлек стук копыт. Она открыла глаза. На площадь выехали вооруженные всадники. В первый момент Мануэла подумала, что это члены Святой Германдады разыскивают преступника. Кавалеристы спешились, о чем-то переговариваясь между собой, потом один из них быстро зашагал в церковь.

Заинтригованная Мануэла встала и, сама толком не понимая почему, вдруг встревожилась. Время шло. Всадники, не вынимая мечей из ножен, отошли на несколько шагов. На безопасном расстоянии от них начали собираться любопытные. Заржала лошадь. Раздался смех. Из церкви появился зашедший туда несколькими минутами ранее всадник. И не один. Рядом с ним шагал Эзра. Мануэла собралась кинуться к ним, но в последний момент внутренний голос подсказал ей не высовываться. К тому же раввин вовсе не казался слишком взволнованным. Он вполне спокойно беседовал с кавалеристом, и Мануэле даже показалось, что он улыбается. Но позже, когда всадники уведут его с собой, она поймет — то была не улыбка, а выражение удрученной покорности. Внезапно кто-то резко схватил раввина и скрутил ему руки. Всадники вскочили в седла, кроме трех, окруживших Эзру. К первым зрителям присоединилась целая толпа. Тут и там раздавались комментарии. Может, ей это показалось, или кто-то действительно выкрикнул: «Святотатцы! Марраны!»

Мануэла пришла в ужас. Эзру только что арестовали, и весьма вероятно, фамильяры Инквизиции. Но с чего вдруг Святая Инквизиция решила вмешаться? Или посланец Торквемады решил действовать по своему усмотрению? Но это просто немыслимо!

Самуэля схватили за руки и поволокли по улочкам.

Мануэла решила, что ей не остается ничего другого, как проследовать за ними в надежде повстречать Саррага или Варгаса.