Саперы

Другие лодки тоже доплывали, потихоньку все больше людей закреплялись там. А танки же тоже надо переправлять, и наши роты помогали в этом. На понтон помещался один танк и несколько пехотинцев. За ночь удавалось отправить 4 танка. А как-то получилось восемь. Так образовался Букринский плацдарм. Саперы стали строить низководный мост, и построили его. Уже по мосту пошли войска, в том числе и наши танки.

Когда построили переправу, ее очень сильно стали прикрывать наши зенитчики. Танки, машины идут по этому низководному мосту, а немцы-то налетают. Очень запомнил, как зенитки били по самолетам, и главное, они ставили стену огня. Они только сунутся, хоп – и отворачивают. Только благодаря зенитчикам мы более-менее спокойно могли переправлять танки и сами перейти.

Западный берег весь в оврагах. Кстати, потом командование признало, что это направление и этот плацдарм были неудачными. Когда мы, да и все, кто переправлялся, сразу же укрывались в балках и оврагах, а там все было забито людьми и техникой. Там промахнуться нельзя было. Прилетел снаряд в один овраг – обязательно убитые и раненые. Прилетел в балку – то же самое.

Начали стараться расширять плацдарм, а наступать как? Все выходы из балок заминированы. Вот тут и началась наша работа. Балка была не широкая, на выходе из балки стали мы снимать противотанковые мины с одним ефрейтором. Противотанковая круглая металлическая мина, вес ее около 5 кг. У нее есть донный взрыватель, он ставится на неизвлекаемость. Так же обычный взрыватель сверху, и один сбоку. Боковой и донный – эти взрыватели натяжного действия, а самое страшное – это донный взрыватель. Если верхний снимешь, боковой снимешь, а донный, или не знаешь или забыл, начнешь поднимать – и все.

А извлекали так: подкопаешь с боку выемку, отсоединяешь и выкручиваешь донный взрыватель, а потом верхний и боковой, не так сложно. Мы с этим ефрейтором, тоже кубанцем, делали проход из этой балки, снимали мины, а край разминированного места обозначали вешками. Чтобы механики танков видели. Но не знаю… первый танк пошел, чуть за вешку заехал – взрыв, гусеницу порвало, танк встал. Слева пошел другой танк, объехать хотел, тоже заехал за вешку, тоже взрыв – встал.

Атака сорвалась, а снаряды так и летят через наши головы туда, в балки. Мы стали расширять проходы, и в итоге мы там сняли более 100 мин, они там одна рядом с другой стояли. Танки прошли удачно. Мы там днем снимали мины, а дальше – и в Польше и Германии, в основном ночью.

Танки пошли в атаку. На плацдарме бои были такие: 5 км вперед, 4 км назад, 2 км вперед – 3 км назад. Кто там был скажут: очень жестокие были бои. Очень много там положили людей.

Какие у вас были инструменты и приспособления для обнаружения мин?

Все было, что нужно, и щупы, и миноискатели. Щупом работали стоя. Забегу вперед. Когда мы воевали под Бреслау, там шла автострада Берлин – Бреслау. Асфальтированная дорога, справа-слева лес. А в лесу вдоль асфальта обязательно есть просека с грунтовой дорогой. Шло наступление и по шоссе и по просекам. У нас уже появились ИСы, ИС-1, ИС-2, тяжелые танки «Иосиф Сталин». Один ИС шел впереди и подорвался на тяжелом фугасе, воронка была большая. Наступление остановилось, а немцы обстреливают из леса. Танки встали, танкисты люки закрыли. Пехота залегла, все попрятались. Мне с товарищем пришлось разминировать проход, чтобы танки могли пройти мимо воронки. Помню, ползали там под огнем и снимали мины, подкапывали.

На Букринском направлении и Конев, и потом Сталин признали, что наступление невозможно. Командование принимает другое решение.

Ведь за Днепр дали двум тысячам человек Героев Советского Союза. Ты, наверное, слышал эту цифру? Я считаю это правильным. Вот у нас говорят, что, мол, за Сталингадскую битву мало награждено ГСС. И это я считаю правильным. Кто был на Днепре, подтвердят.