Сапер. Том IV (СИ)

Выяснилось, что нести он не может, потому что всё в ящике, а он тяжелый. И нужна помощь. При этом княжеский потомок смотрел то на меня, то на танкиста с летчиками. Наверное, надеялся, что сейчас выстроится очередь из желающих тащить макулатуру на своем горбу. Как бы не так. Оружие мы собрали всё — кроме пулемета, получилось три ТТ, и один наган. С боезапасом… скромным весьма. Еду тоже в кучу сгребли — сухпаи красноармейские, ничего особенного, в основном суп-пюре гороховый, чуть меньше перлового с грибами. Каши гречневая и рисовая. Сухари, и даже кисель ягодный. Всё в концентратах, конечно. С голоду не помрем, даже если неделю шагать придется. А вот тарабанить на спине непонятную макулатуру — такого приказа у нас не было. И счетовод не вытащил из-за пазухи специальную бумагу, которая предписывала бы всем, на кого падет интендантский взгляд, содействовать в доставке.

— Сжечь и составить акт, — вынес я решение спустя минуту.

— Нельзя, товарищ полковник! — у Вишневецкого предательски заблестели глаза. Плакать собрался, что ли?

— Ну несите сами. Сейчас поможем вам лямки приладить. А остальные не могут — у них допуск к секретным финансовым документам не оформлен. Оставить вас я не могу.

Судя по всему, счетовод и сам не горел желанием куковать здесь в одиночку. К тому же я просто решил его припугнуть. С какой радости мы пойдем без него? Даже будь он ранен, всё равно потащили бы. Другие варианты рассматривать не хочу, как-то не хочется даже думать о таком.

Короче, уничтожили мы документы путем сожжения. И даже актик составили на вырванном из блокнота листочке. И пошли. Так и запишем — начало движения в шестнадцать сорок. Состав отряда — пять человек. Старший — полковник Соловьев.

* * *

Идти по лесу, без дороги, и даже тропинки — удовольствие ниже среднего. Скорость в лучшем случае не более пары километров. И как назло по дороге то и дело попадается непроходимый кустарник и какие-то завалы из упавших деревьев. Или малюсенький овражек, обойти который никак нельзя, а пересечь — очень трудно. К тому же специалистов по преодолению зарослей среди нас не было. Потому что поход с бабушкой за грибами за практику посчитать сложно.

Примерно через час получили первого пострадавшего. Штурман Толстых подвернул ногу. На ровном месте, я бы сказал. Возможно, порвал сухожилия, потому что щиколотка у него тут же стала прямо у нас на глазах превращаться в небольшой мяч. Из запасной портянки соорудили бинт, зафиксировали ногу, натянули назад сапог, и двинулись дальше. Дали только болезному в руки дрын, чтобы было на что опираться. Ну и от пулемета избавили, конечно же.

Потом капитан Коваленко решил посмотреть на сучок. Да так быстро к нему приблизился, что чуть не выбил глаз. По крайней мере, верхнее веко пропахал смачно, кровью залило половину. Остановились на перевязку. Мы если так и дальше идти будем, то ляжем в этом лесу в полном составе. А прошли всего километров пять. Это мне кажется так, на самом деле, наверное, поменьше.

И я решил остановиться. Тут как раз и распадочек удобный случился, в котором можно и костерок развести, вскипятить воды и хоть чаю попить.

Напрасно я сел — сразу мысли нехорошие в голову полезли. А что еще делать? Я и так последние минут тридцать на одном упрямстве плелся. Спина мокрая, руки дрожат. Специально замыкающим встал, чтобы никто не видел, как я сдыхаю. Одно дело — кверху задом на койке валяться, книжечки почитывая, а другое — пешкодралом по пересеченной местности. Как говорится, две большие разницы. Я последний раз так выматывался, когда меня под Киевом лоси двухметровые тащили после того как мы немчуру взорвали. Думал, умру тогда — под конец вот точно так же дыхалка кончилась. А ведь я ни пулемет, ни цинки с патронами на себе не тащил, летун на пару с танкистом перли.

В охранение я поставил интендата. Пусть хоть в первой смене постоит, толку от него всё равно никакого. А так — вроде как обозначили. Только и надежда — что мы здесь одни-одинешеньки, и завтра доберемся до дороги, которая точно наша. А там кто-нибудь да подберет.

Толстых возился возле котелка. Хлопот, конечно, не очень много. Дождись, когда вода вскипит, да выкроши в нее пару пакетов. Что у нас сегодня, горох или перловка? Ну вот, если еда заинтересовала, жизнь возвращается.

Я только открутил крышечку на фляге, чтобы смочить в который раз пересохший рот, как услышал испуганный вопль Вишневецкого:

— Стой, кто идет! Стой! Стрелять буду!

Но первым выстрелил не он.

Глава 13

Поначалу я даже не понял, откуда выстрелили — лес, звуки разлетаются весьма причудливо. Но источник не перепутал — басовитый шлепок из немецкого «Маузера». Как сидел, держа в одной руке флягу, я крикнул; «Ложись!» и сам хлюпнулся на брюхо, не успев докричать. Довернул крышечку назад и бросил ее в сторону — потом разберусь, где она валяется.

Справа кто-то выстрелил из ТТ. Кто там сидел? Танкист вроде? А счетовод, гад такой, молчит, чтоб ему.

— Коваленко! — прохрипел я в сторону стрелявшего.

— Здесь! — ответил он. Недалеко, метров пятнадцать, наверное.

— Видишь кого?