Сапер. Том IV (СИ)

— Что там? — поинтересовался я судьбой своего помощника.

— Видимых переломов вроде нет. Ушибы, ссадины. Возможно сотрясение головного мозга, приложило его довольно сильно.

— Было бы что сотрясать. Ладно, давайте в медсанбат его, пусть там посмотрят.

Ждать, пока увезут, не стал. Всё равно я помочь Ильязу сейчас не могу, а держать его картинно за руку — это для кино хорошо. Есть кому присмотреть и отправить.

— Тащ балковник, — произнес вдруг Ахметшин. Нормально сказал, не голосом умирающего. — Брастите меня, дурак я был.

— Что значит «был»? И остаешься. Не надейся, что я с тебя слезу. Выпишут медики, служить будешь, никуда не денешься. Всё, давай, выздоравливай.

У Меерсона работа шла своим чередом. Посмотрел, да и не стал отрывать его. Завтра приеду, узнаю новости.

Да уж, не вовремя выбыл из строя Ильяз. Ничего, у меня есть Евсеев, у него хоть и зубы во рту не все, но зато поспокойнее Ахметшина, у которого ветер в голове гуляет. Сейчас озадачу, а то он решил, похоже, что у нас ему только чай пить, а основное место службы в особом отделе. С утра буркнул, что как раз там и будет, и умчался. Хреновый я руководитель, один подчиненный по бабам ходит, второй свои вопросы решает, а я впахиваю. А ведь должно быть наоборот! А у меня даже ординарца нет! Как там была фамилия этого сказочника? Дробязко? Нет, Дробязгин, точно. Сейчас Евсееву скажу, пусть переводит к нам в группу. А то и за кипятком послать некого.

* * *

Шум, гам, и бардак. Вот как можно описать творящееся в штабе. Все бегали как наскипидаренные. Один Масюк сидел королевским министром в приемной. Нет, я понимаю, что это комната в большой землянке, не очень большая, кстати, не то что наши киевские хоромы. Но если из этого помещения имеется дверь в кабинет командующего фронтом, то это как раз приемная и есть.

— Что случилось, товарищ лейтенант? Чем вызван охвативший всех энтузиазм? — поинтересовался я.

— Американец приезжает, — сообщил новость Аркаша. — Гаррисон какой-то. Или Гарриман, не помню. Посланник дипломатический и миллионер. Нашему звонил… — Масюк картинно возвел очи горе. Неназванный вождь сильно удивился бы, узнай, что похож на керосиновую лампу — именно на нее и смотрел адъютант командующего.

— И что с того? Две руки, две ноги, голова одна. Ну покажут ему тут, мол, сражаемся, ждем открытия второго фронта, пожалуйте отобедать. Не вижу повода метушиться. Хотя нет…

Я задумался.

— Водку он нашу пить не захочет. Ему поди уиски подавай и прочие коньяки.

— Не наша забота, — отмахнулся Аракаша. — Там НКИДовские с ним едут — это их забота. Танки он привезет. Американские. И прочую бронетехнику со снарядами. Вот его и привечают.

— Так на ту технику народ обучить еще надо, она прямо с колес в бой не пойдет. Танкистов ведь не будет, одно железо голимое.

— Вот ты, товарищ полковник, с документами не знаком, а мне пришлось. Не будет этого добра, придется скоро переехать. На восток, или на юг, как там повернется судьба. Понимаешь?

— Расскажи мне, друг Аркадий, о трудностях жизни на передовой, я ведь там не был никогда, — отбрил я знатока стратегических вопросов, и пока он думал, как бы мне получше ответить, украл у него из-под носа горсть сушек и жменьку разнокалиберных конфет, спрятав добычу в карман галифе.

— Положь взад, это командующему!

— Подсыпешь, у тебя много. Короче, пойду прятаться, пока не припахали. Давай, потом расскажешь всё в подробностях!

И я пошел. Где-то здесь скрывается от справедливого, но сурового командира капитан госбезопасности Евсеев. А у меня к нему некоторое количество заданий.

Заглянул к майору Мельникову, но там никого. Тогда я сделал финт ушами и пошел прямиком в нашу земляночку. Ага, всё верно, дрыхнет капитан без задних ног. Посапывает во сне, вон, глаза бегают, смотрит что-то. Возможно, даже хорошее — женщин в неглиже. Танцующих канкан. Но мне ведь обидно, когда подчиненный давит массу, а начальник бодрствует. Я бы тоже на канкан глянул.

— Смирно! — крикнул я. Вполголоса, чтобы не очень пугались люди снаружи.

— А? Я… товарищ полковник, на минуту всего… ишь, сморило как… — и Степан зачем-то начал расправлять шинельку, которой укрывался.

— Давай, Степан Авдеевич, подъем играй, некогда прохлаждаться. Сейчас идешь и забираешь к нам бойца из роты охраны, командир младший лейтенант Бедридзе. Фамилия нашего человека Дробязгин.

— Ага, записал, — Евсеев уже будто и не спал только что, и волосы пригладил, и лицо как-то выровнялось.

— Всё, приведешь, покажешь, где тут, что. Будет нам помощником на всех фронтах. Далее. Завтра с утра едем в маскировочную роту, там есть такой лейтенант Меерсон, Исай Гильевич. Мне, скорее всего, не до того будет, а твоя задача — обеспечить режим наибольшего благоприятствования для мероприятия. И для конкретного человека тоже. Грачев в курсе, отгрузку материалов уже начали. Черт бы ее побрал, — вспомнил я Ильяза.

— Случилось что? — поднял голову капитан.

— Ахметшина бревнами придавило, в медсанбат повезли.

— А как он там оказался?..