Сапер. Том 2

Молоденькая связистка подошла ко мне. Малюсенькая, ребенок совсем. Форма даже еще не обмялась. И что-то протягивает. Посмотрел: носовой платочек, такой, знаете, женский, маленький. не знаю уж, что они им промокают, по краям крючком обвязанный, для красоты, значит, вышито что-то в углу. Я недоуменно посмотрел на нее и говорю:

– Это не мой.

А она мне, представляете, пигалица эта:

– Это мой. Лицо вам, товарищ старший лейтенант, вытереть.

Думаю, что у меня с лицом хоть? Кусок грунта прилип и не отпал, что ли? Потрогал щеку, а она мокрая от слез.

Глава 17

После узла связи я наконец-то пошел и помылся, а то как бы не объявили химическую тревогу по штабу. Ну, и Аркаша постарался, спасибо ему, принес переодеться. Когда я достал награды, он аж присвистнул, глядя на Звезду.

– Видеть видел, конечно, не раз, но вот так чтобы…, - с восторгом протянул он. – Можно посмотреть?

Я подал ему медаль и Масюк бережно, будто она может разбиться, взял ее двумя руками, перевернул, посмотрел на номер и зачем-то даже произнес его, я видел как губы зашевелились. Он дернулся было примерить, вот сто процентов, хотел к своей груди приложить, но потом остановился и, вздохнув, отдал награду назад.

Ну, а после – к начальству. Комфронта как раз вернулся в кабинет, а начштаба прямо из нашей приемной кому-то давал люлей по телефону, так что мы прошли мимо него незамеченными.

Кирпонос долго жал руку, крикнул Тупикова, тот принялся хлопать по плечам, достал фляжку. В ней была обыкновенная водка, которую мы тут же всем коллективом и распили, не закусывая. Из любезно предоставленных хозяином кабинета личных граненых стаканов.

– Вот же везучий… Пилоты погибли, самолет разбился, а тебя хоть обратно в Кремль в Георгиевский зал! – комфронта все никак не мог успокоится.

Самое мое главное везение было в том, что я смог затянуть окружение Киева и, судя по коробкам в кабинете – Михаил Петрович успел выбить из Сталина директиву на эвакуацию.

Во дворе управления начали грохать зенитки, с опозданием завыла сирена воздушной тревоги.

– Опять ВНОС налет проспал! – Тупиков выругался, хрястнул кулаком об стол. – Ну вот как воевать то, а? Немцы что хотят, то делают в небе – запасной фронт посылает пополнения, так они они колонны на марше расстреливают, эшелоны прямо на вокзалах в землю вбамбливаются – приходится разгружать черт те где по ночам…

– Ладно, Василий Иванович, – Кирпонос подтолкнул начальника штаба к двери. – Пойдем в бункер или прямо тут наша война закончится. А нам еще Берлин брать.

Я было тоже направился в бомбоубежище, но комфронта меня придержал.

– Петр, после налета сходи в хозуправление, собери посылку для Буденного. Ну там сыра хорошо, коньяка получше какого-нибудь… Я дам указание.

– Зачем? – удивился я.

– Хочу поддержать Семен Михайловича. Его…, - Кирпонос нахмурился, вздохнул, – отстранили от руководства фронтом.

Вот это номер!

– За что?

Михаил Петрович точно также как и Тупикова, подтолкнул меня к двери, мы вышли в коридор. Тут было пусто, только выла сирена тревоги, продолжали стрелять зенитки.

– Сталину нужен козел отпущения, – комфронта тяжело вздохнул. – Оставить столицу Украины – это…

– Понял я, понял…

– Говорят на Буденного уголовное дело завели, – Кирпонос с тоской посмотрел в заклеенное бумажными полосами окно.

– В чем его обвиняют? – я обалдело почесал в затылке. – Во вредительстве?

Водка на голодный желудок ударила в голову, мысли путались. Буденный же до конца войны должен дойти. Или уже нет?

– Херня какая-то…, - Кирпонос дёрнул фрамугу окна, вдохнул холодный осенний воздух. – Бытовуха. Дескать, Семен Михайлович убил свою первую супругу, чтобы жениться на второй…

– Даже так?

– На каждого, Петя, на каждого… у него, – комфронта ткнул пальцем в потолок, – есть папочка. Как только нужно – ее достают и пускают в ход.

– И на вас? – спросил я и тут же поперхнулся.

Лицо Кирпоноса покраснело, но он сдержался.

– И на меня. Чем я от остальных отличаюсь?

– Посылку соберу, адъютанту Буденного передам, – тут же сменил тему я.

– Петр Николаевич! – голос комфронта в один миг стал официальным, будто он ругать меня собирается, но продолжил он вполне обыденно: – Может, ты передумаешь… ну, насчет остаться?.. Нет, я помню, что обещал! – остановил он меня рукой. – Просто сам подумай, надо ли оно? Что, без тебя не справятся? Пусть НКВД работает…

– Не справятся! У меня есть один, особенный сюрприз для немцев!

– У Киевского университета? – Кирпонос махнул рукой. – Пустое это все. Может, сработает с Киево-Печорской лаврой. Ее немецкое начальство наверняка захочет осмотреть…

Я понял, что Михаил Петрович видел схему минирования Успенского собора. А может и утверждал ее. Не саму схему, конечно, а план операции.

– Это опасно, Петр. Тебе придется переходить на нелегальное положение. А опыта работы разведчиком у тебя нет…

– Я уже дважды выходил из окружения!

Кирпонос задумался.

– Ты везучий, этого не отнять… Ладно, под мою ответственность. Позаботься о документах. Пусть в контрразведке тебе сделают липовый паспорт и другие бумаги. Я дам команду.

– Нужны адреса явок и конспиративных квартир.