Сапаров Александр Юрьевич

Когда мы вернулись все вокруг бегали, как подстреленные, пришла подвода, загруженная досками, для постройки мебели, в очередь стояли подводы с кирпичом и железом для постройки печи, и над всем этим царил Федька, который успевал давать команды, куда и что выгружать, и складывать. Дед Васька Санник также был тут, он проверял около подводы свои инструменты , а за ухом у него торчал, почти как у наших плотников карандаш, только не химический , а серебряный. Я еще подумал, неплохо дедок устроился, еще не у каждого художника такой карандаш имеется, и сообразил, а вот тебе еще один способ стать богатым, начать делать карандаши.

Вид стройки меня настолько воодушевил, что я позавтракал с большим удовольствием, мне не терпелось, тоже внести свою лепту в это дело.

Поэтому я достал краски, купленные еще в Торжке и небольшую кипарисовую доску, уже подготовленную для письма, с тем, чтобы написать образ Николая угодника. Фекла, которая, зайдя ко мне, спросила, что я делаю, услышав ответ, встала на колени и со слезами на глазах стала молиться, чтобы ее мальчику Господь дал силы для такой работы.

Осмотрев доску, я поставил ее напротив окна взял в руки палитру и положил первый мазок. Как всегда, когда я рисовал, я не обращал внимания на окружающее, когда же я оторвался от работы, то оказалось, что вокруг молчаливо стоять моя прислуга и открыв рот, наблюдают за рождением лика святого. Я закрыл недописанную икону тряпицей и встал, чтобы выслушать хвалу моим способностям. Но больше всего меня заинтересовало, выражение уважения в глазах краснодеревщика Васьки, видимо тот уважал в людях их таланты, а просто боярин, для него значил только источник дохода и больше ничего. После этого он выслушивал мои пояснения с гораздо большим вниманием и похоже понял что такое письменный стол с ящиками, полки для книг, легкие стулья, и шкаф. Поговорив со столяром я вышел на улицу и пошел в мастерскую, там уже на дубовых плахах выкладывалась печь, печник с помощником работали молча и быстро. И о чудо! печник был трезвый, да шестнадцатый век не двадцатый, подумал я.

Федька подошел ко мне и повинился:

-Сергий Аникитович, вы пока икону малевали, тут болящие приходили, но я их всех знаю, за душой у них ни копейки нет, мы им Христа ради подали всем, а лечатся пущай молитвой.

Я стоял в раздумье с одной стороны мой долг врача говорил, помогай всем, с другой буду помогать всем останусь гол, как сокол. И я для себя решил, пока богаче не стану, серебра, злата не соберу, беднякам помогать только по большому выбору, родне там или еще кому.

-Федор, я тебя ругать не буду, но в следующий раз, если я здесь меня зови, я сам решу , помогать больным или нет. Да еще Федька найти мне с Холмогор купца какого, надо мне с ним поговорить..

В таких заботах прошло несколько дней. Через неделю в моей спальне стояла нормальная деревянная кровать, в которой можно было не полусидеть, а именно лежать, правда Феклуша глядела на эту кровать со страхом:

-Как это ты Сергуша мой не боишься лежа спать? Ведь черти унесут, Свят, свят, прости Господь прегрешения мои.

Рядом со спальней был кабинет, с письменные столом, выдвижными ящиками, на столе стояла чернильница очиненные гусиные перья, коробка с сухим песком. На полках пока было пусто, но я надеялся, что там со временем появятся и книги.

Операционная тоже была практически готова. Небольшое помещение, пол был выложен камнем и хорошо мылся, посредине стоял стол для операций а в углу было сделано кресло для удаления зубов, я учел удаление зубов у дьякона и у кресла были приделаны приличные ремни, так, что для посторонних людей это кресло казалось чем то вроде орудия пытки.

На столах под чистыми холстинами лежали инструменты, привезенные из Торжка и заказанные уже здесь у местных умельцев.

Стараниями женщин в углу двора, где уже сошел снег, был разбит небольшой огородик, где планировалось посеять семена всех лечебных трав, которые я смог найти.

Перегонный куб в мастерской уже работал и первые литры очищенного спирта стояли . ожидая своего часа переделки в эфир, купоросное масло также было закуплено и стояло в безопасном месте, чтобы никто любопытный ничего себе не обжег.

Все было бы прекрасно, но вот денежки, отсыпанные щедрой рукой Дмитрия Ивановича заканчивались и надо было что-то предпринимать.

В это время появился у меня подворье купец из Холмогор, он зашел осторожно, позыркивая глазами, но увидев меня приосанился, видимо ожидал увидеть боярина постарше

Он низко поклонился мне и представился:

- Семен я Потошев купчина Соловецкого монастыря, твой человек попросил зайти, я завсегда рад, ежели дело того стоит.

-А скажи-ка мне Семен Потошов, чем ты расторговался?

-Да соль я монастырскую торговал, слава богу, все хорошо. Надо пока санный путь не закрылся домой возвертаться.

-А знаешь ли ты Семен в Студеном море водоросль растет капуста морская прозывается?

-Так отчего не знать, видывал я ее,