Сантехник 3

Лавки и магазины закрываются на замки, потом хозяева сдают местной рыночной охране их под присмотр и расходятся. Кто в город идет, до него в гору подняться метров пятьсот, кто на такие же постоялые дворы ужинать и ночевать.

По дороге обратно я пытаюсь понять, почему мне внутреннее устройство меняльной лавки и сам рынок напоминают что-то до боли знакомое, но уже сильно забытое. Вот все эти ряды под навесами для мелких торговцев и торговые лавки по периметру рынка — где-то это я уже видел.

— Понятно, что это оптимальное размещение торговых точек с правильно сделанными проходами для покупателей. Но откуда в средневековье такая понятная мне планировка? Это же копия с наших рынков! — вдруг догадываюсь я.

— Да не, не может быть! — говорю сам себе, поднимаясь в таверну. — Но это благоустройство с мелиоративными канавами вокруг рынка, засыпанные мелким камнем дорожки вдоль рядов и мощеная мостовая на входе? Откуда оно все может взяться здесь?

Потом смотрю на своих спутников, занявших так же два стола отдельно для стражи и прислуги с возницами, занимаю отдельный стол с Клафией и подзываю прислугу. Понимать я ничего не понимаю в быстрой скороговорке молодого парня, но он тут же совсем добивает меня, положив передо мной и моей спутницей настоящее меня на тонкой дощечке.

При свете зажженных свечей я разглядываю здорово вручную нарисованные блюда и непонимающе гляжу на указанные тут же ценники.

Это вообще что-то запредельное для этого мира на самом деле! Настоящее меню, да еще с четкими ценниками на блюда! Не думал, что когда-нибудь их увижу вообще!

Я тыкаю пальцев в три блюда и показываю, что мне нужно вино, прислуга заказ принимает, повторяет его и убегает на кухню.

Я пока забираю из-за стола усердно работающего челюстями Изавила и нахожу хозяина постоялого двора.

— Сколько будет стоить ужин для меня и моих людей? В общем? — первый вопрос.

— И сколько обойдется размещение повозок и кормление наших лошадей вместе с двумя номерами? — вот второй мой вопрос.

Хозяин задумывается и через минуту отвечает, пересчитав моих людей за столами и посмотрев на кувшин с дорогим вином на моем.

— За размещение четыре золотых, за ужин с пивом столько же, если не считать ваш стол, ваша милость! — переводит мне стражник.

— Восемь местных золотых — это четыре имперских примерно. За такую толпу народа и целый табун лошадей — совсем недорого, — понимаю я.

Сытный ужин с хорошей едой и кувшином сладкого вина, потом моемся по очереди с Клафией в бочке с нагретой водой и вытираемся чистыми полотенцами. Прямо какая-то райская жизнь получается, еще на чистых простынях занимаемся любовью и засыпаем.

Подруга моя здорово настрадалась в этом путешествии, кругом смерть и мертвые тела, совсем чужие и ее знакомых парней. Такая кочевая жизнь с постоянными ночлегами под повозкой и питанием из общего котла молодую женщину совсем не радует, а больше пугает.

Я бы ее и не брал с собой, но понимаю, будут ее искать и найдут, наверно, именно, как мою сожительницу имперцы, а там ее ничего хорошего не ждет. Всех близко меня знавших тщательно расспросит сама Тварь, ломая сознание и казнит потом страшной смертью. Но ничего рассказать подруге про ее возможную участь не могу, а просто увожу с собой без ее согласия, как свою личную собственность.

Просыпаюсь тоже рано, я встаю попить воды из кувшина и из-за занавески, стоя совсем нагим, рассматриваю двор перед таверной, где расположились повозки с моим технологичным товаром.

Около повозок уже возятся возницы, пьют с утра купленное в пути молоко.

Номер мне нравится, кровать тоже, белье вообще отличного качества для таких времен, после ужина и купания в теплой воде в королевстве Ксанф вполне жить можно.

Уровень лучшей комнаты этого постоялого двора и еда в таверне явно выше имперского, а цена ниже раза в два точно.

— Ну, в Империи вообще ничего хорошего дешево не бывает, а вот здесь как-то так получилось.

— Хорошее место все-таки! Не зря я именно сюда прорывался через тернии к звездам! — лениво думаю я у окна с распахнутыми ставнями.

В таверне начинают топить печи, пекут хлеб на завтрак уже просыпающимся более обеспеченным гостям.

Ветрил вчера передал мне слова Изавила, подслушанные им где-то в таверне, что здесь питаться вообще дорого для простого народа. Поэтому обычные работники перекусывают не здесь, а на самом рынке, где простая похлебка из вареного зерна стоит сущие медные гроши за большую порцию в любое время.

В это время, когда я уже раздумываю коварно напасть на удобно раскинувшуюся подругу, вижу, как к постоялому двору подъезжают три всадника. Это два простых стражника сопровождают матерого такого крупного мужчину в богатой одежде, по внешнему виду — какого-то важного здесь человека.

Взглянув на них из-за занавеси, я уже собираюсь присоединиться к Клафии на пару десятков минут для расслабленного утреннего секса, как вдруг до меня внезапным разрядом молнии доходит, что этот солидный мужчина чем-то отличается от остальных спутников.

Я рывком возвращаюсь к окну и отчетливо вижу у заходящего в таверну мужика ТАБЛИЦУ в голове.