Санкция Айгер

— Не беспокойся. Ты же друг.

— Неужели у тебя есть враги?

— Немного.

— И неужели кто-то из них еще жив-здоров?

— Один. — Джонатан немного подумал. — Нет, двое.

* * *

Пива было выпито изрядно, и Джонатан заснул быстро. Сон о Джемайме начался, как и каждую ночь, обманчиво нежно: вновь повторялась вся последовательность их отношений, начиная со знакомства в самолете. Внезапные появления мерзкого лица Дракона, как мгновенные врезки в фильме, никогда не длились настолько долго, чтобы Джонатан успел проснуться в ужасе. Мерцающие фонари-«молнии» растворились, преобразившись в арлекинские блестки. Арка, описанная огоньком ее сигареты, тлела во тьме. Он потянулся к ней, и она была такой настоящей, что он ощутил трепет прикосновения, проведя ладонью по мягкой коже ее упругого живота. Он ощутил ответное давление живота на ладонь — и тут жепроснулся! Он даже не успел приподняться, а Джордж крепко-накрепко притянула его к себе, обнимая сильными руками, обвиваясь сильными ногами вокруг его ног. У ее глаз тоже был азиатский разрез, и подстановка оказалась вполне возможной.

Он проснулся после пяти. Из-за недавно выработанной привычки столь позднее пробуждение вызвало у него чувство вины. Но потом он вспомнил, что сегодня они будут работать на скалах, а там до свету делать нечего. Джордж уже ушла. Ушла так же тихо, как и пришла. Онемелость в нижней части спины, блаженная пустота в чреслах и простыня, чуть отдающая щелочью, напомнили ему о ночи. Когда она уходила, он не спал, но притворился спящим, опасаясь, что его призовут повторить еще раз.

Моясь под душем, он поклялся себе, что будет пользоваться этой девицей в щадящем режиме. Если он даст ей волю, то через две недели определенно попадет в дурдом. Оргазм у нее случался быстро и часто, но полного удовлетворения она не получала никогда. Секс для нее не был ласковым и последовательным чередованием задач и решений, это была бесконечная гонка от одного взрыва наслаждения к следующему — плато ощущений, на котором надо удерживаться, а не ряд вершин, на которые надо восходить. Если партнер проявлял малейший намек на усталость, она просто вводила вариации, рассчитанные на то, чтобы обновить его интерес и подхлестнуть его энергию.

Как навыки плавания, так и навыки скалолазания никогда не забываются, если раньше были хорошо усвоены. Но Джонатан понимал, что ему еще предстоит выяснить, какие новые пределы поставили его сноровке и силе духа те несколько лет, когда он старел и бездействовал.

Опытный альпинист может подниматься по стене, к которой нельзя прижаться. Размеренный, заранее просчитанный набор движений от одной точки неравновесия до другой, служащей динамическим противовесом первой, удержит его на стене, если только он не остановится. Это немного напоминает езду на велосипеде, когда не возникает никаких проблем с равновесием, пока ездок продолжает двигаться. Необходимо правильно определить протяженность и направление каждого броска, наметить и отрепетировать каждую его фазу, мысленно готовя каждый мускул к той работе, которая ему предстоит, а затем плавно и уверенно проделать все эти движения от одной опоры до другой и закончить на заранее предусмотренной и надежной опоре. В прошлом именно эти способности составляли сильнейшее достоинство Джонатана-альпиниста, но в течение первого дня свободного подъема он несколько раз ошибался в расчетах и с высоты десяти-пятнадцати футов скользил вниз, до самой осыпи. Он содрал немного кожи на локтях и ладонях — но самоуважению своему нанес куда более значительные травмы. Прошло некоторое время, прежде чем он сумел поставить точный диагноз. Годы, прошедшие с его последнего восхождения, никак не отразились на его аналитических способностях, но несколько притупили его физическую ловкость. Эту «эрозию» было уже не исправить, и поэтому стало жизненно необходимо научиться приводить свою мысль в соответствие с возможностями своего нового тела, уступающего прежнему.

Поначалу из соображений безопасности Бен настоял на том, чтобы они использовали побольше крючьев, отчего вся стена приобрела такой вид, словно по ней поднимались дамы или немцы. Но уже совсем скоро они стали делать короткие и крутые подъемчики с более присущей англосаксам экономией «слесарни». Одна проблема, однако, так и продолжала обуревать Джонатана, заставляя его злиться на себя. Посреди искусной и четкой серии движений он ловил себя на том, что начинает бороться со скалой, поддаваясь естественному, но роковому стремлению прижаться к ней всем телом. Это не только лишало его рычага для тех точек, которые давали опору только в динамике, но и не давало посмотреть вверх на предмет подходящих трещин в стене. Как только альпинист прижимается к скале, он попадает в страшный цикл: незаметное накопление страха заставляет его начать обнимать скалу, объятия ослабляют опору для ног и не позволяют увидеть точки для захвата, которые могут оказаться в пределах досягаемости. И эта опасность, уже настоящая, дополнительно усиливает изначальный страх.