Сандро, не плачь!

- Как будто стою у доски на уроке химии, а в голове - пустота, - он попробовал отшутиться. - В школе у меня всегда были проблемы с таблицей Менделеева, знаешь ли...

- Ну вот зачем ты мне врёшь сейчас? - Галинка обхватила руками согнутые колени и взглянула на мужа укоризненно. - Я же серьёзно спрашиваю. Саша, ты настолько мне не доверяешь?

В её надломленном голосе он смутно уловил тревожное, невысказанное… то, чем она никогда не делилась с ним вслух, но он всегда чувствовал этот её тщательно подавляемый страх. Что и говорить, выйдя замуж за знаменитого на всю страну артиста с многотысячной армией поклонниц, который, к тому же, был намного старше её, простая крымская девчонка Галя Тесленко обрекла себя на весьма и весьма непростую жизнь. Да, она любила его до беспамятства и ни секунды не жалела о своём выборе, даже в моменты редких ссор – за это Белецкий мог ручаться. И всё же он понимал, как ненавистна ей втайне его сумасшедшая популярность, как она беспокоится о его самочувствии и душевном покое, как – практически по-матерински – стремится оберечь и защитить мужа.

- Что ты... - виновато выдохнул он и тут же притянул её к себе, прижал к груди. - Прости, маленькая моя. Просто не хотел тебя беспокоить понапрасну. Ну, знаешь, какие кошмары бывают - и не опишешь толком, а просыпаешься и ещё некоторое время не можешь прийти в себя...

Галинка обмякла в его объятиях, оттаяла, обняла в ответ.

- У тебя... всё нормально? - нерешительно спросила она, уткнувшись носом ему в плечо. - Ты какой-то взвинченный в последнее время. Будто чужой. И напряжённый, аж искришь. Или это перед премьерой?

Через несколько дней Белецкому предстояло дебютировать в спектакле "Анна плюс Алексей", посвящённом драме семьи Карениных. Классическая история, описанная Львом Толстым, на сцене должна была заиграть новыми красками, поскольку главным действующим лицом в спектакле являлась вовсе не неверная жена Анна, а её опозоренный муж - Алексей Каренин. Его-то роль и исполнял Белецкий, прикладывая все усилия к тому, чтобы перетянуть симпатии публики на свою сторону, заставить зрителей взглянуть на проблему с точки зрения своего героя и вызвать к нему искреннее сочувствие.

- Всё хорошо, Галюша, - он легонько поцеловал жену в макушку. Её волосы, как всегда, пахли солнцем, морем и степными травами, словно пропитались этими ароматами с самого рождения. Удивительно, но запах не исчезал даже тогда, когда Галинка находилась вдали от родного Крыма... Он отстранился и некоторое время всматривался вблизи в её лицо - доверчиво распахнутые глаза, чуть приоткрытые розовые губы...

- Что? - смутилась Галинка.

- Да ничего, - он подцепил пальцем тонкую бретельку её ночной сорочки и спустил с плеча, а затем нежно провёл ладонью по смуглой шелковистой коже. - Любуюсь своей женой-красавицей. Это ведь не запрещено?

- Вообще-то нет, но ты нарочно тему переводишь? - уличила его она и снова, поддавшись внутреннему порыву, качнулась вперёд, чтобы обнять мужа. - Я волнуюсь, Саша, - призналась Галинка нерешительно, поглаживая его по обнажённой спине. - За тебя и твоё здоровье.

- Я здоров, как бык! - в притворном гневе возмутился Белецкий, опрокидывая жену на простыню и подминая под себя. В его глазах цвета моря отплясывали джигу столь любимые Галинкой хулиганистые чёртики. - Доказать?

- А вот докажи, - подначивая, она лукаво стрельнула в него взглядом и, дурачась, высунула язык, а затем многозначительно добавила:

- Только тебе придётся о-о-очень хорошо постараться, чтобы я поверила...

- Не сомневайся, я о-о-очень хорошо постараюсь, - передразнил он её. - Только потом не жалуйся!

И уже через мгновение она и думать забыла обо всех своих подозрениях и страхах...

Час спустя, когда разнеженная его поцелуями и счастливая Галинка снова заснула, Белецкий спустился в кухню и долго сидел за пустым столом, пытаясь справиться с волнением. Неясная, смутная тревога не отпустила его даже после секса. Если бы он сталкивался с подобным раньше, если бы верил во всю эту паранормальную чушь, то, наверное, назвал бы это предчувствием. Он ощущал неприятный холодок в груди и никак не мог успокоиться, словно подсознательно ждал дурных вестей или событий. Ужасно хотелось закурить, но сигарет в доме не водилось - он распрощался с этой привычкой несколько лет назад.

За окнами медленно занимался вялый рассвет. Наверное, следовало вернуться в спальню, к Галинке под бочок, и доспать хотя бы ещё немного... у него сегодня утренняя репетиция, надо быть активным и бодрым. Однако он знал, чувствовал, что не сможет заснуть. Сна не было ни в одном глазу. Мыслями Белецкий всё возвращался и возвращался к тому проклятому сновидению...