Сандро из Тифлиса-2. Сытые годы

[1] Надо заметить, что судьба оказалась к Поллоку не столь благожелательна, как ранее: отмыться перед приехавшей комиссией он так и не сумел, а мадам Лаванда его активно топила. Марка лишили звания, рядовым он попал во французское Марокко, где в одном из боев лишился ноги. Доживал в Безансоне никому не нужным инвалидом на нищенскую пенсию.

[2] Тут есть некоторые разночтения, официально пост начальника Второго отдела Сандэр покинул в 1896 году, правда, до этого года он занимал и пост начальника Третьего отдела (контрразведка) и инициировал дело Дрейфуса. Был ярым антисемитом и этим делом нанес имиджу страны серьезный ущерб. Умер в 1897 году от сифилиса головного мозга (точнее, его последствий — сифилитического менингита).

[3] Ага! Намек на путешествие Наполеона в Москву в сопровождении полумиллионной вооруженной до зубов толпы туристов.

Глава двадцать шестая Покой нам только снится

Глава двадцать шестая

Покой нам только снится

Москва. Кремль. Царские палаты

11 февраля 1890 года

Поедем в Царское Село!

Там улыбаются мещанки,

Когда гусары после пьянки

Садятся в крепкое седло…

Поедем в Царское Село! [1]

(О. Мандельштам)

ЕИВ, соправитель Михаил Николаевич

Шутки-шутками, а в эту ночь я долго не мог заснуть. И в сем досадном обстоятельстве следовало винить лишь самого себя. А также шквал эмоций, что слишком уж сильно ударил по измученным нервам и исстрадавшемуся телу. Помимо хоть и утомительных, но в целом приятных церемоний повторной коронации и пришедших вестей из Туманного Альбиона о том, что на их остров прилетела-таки ответка за дела их подлые, моя интуиция назойливо сигнализировала о том успокаиваться рано. Да, мы нанесли ей мощный удар, но не добили. А недорубленный лес, как мудро сказал генералиссимус Суворов, скоро вырастет.

Казалось, что заботами слуг, безукоризненно выполнившими все рекомендации лейб-медиков, а также комментариями к оным в озвучке лакея первого разряда Иванова, в царской опочивальне были созданы идеальные условия для сна. Я совершенно случайно оказался невольным и невидимым слушателем этого монолога, и с трудом сдержался от смеха, когда уставной унтер-офицер и георгиевский кавалер, отбросив научную шелуху весьма доходчиво объяснил, что нужно сделать, дабы царь-батюшка изволили почивать и возможные последствия для нерадивых, косоруких и прочих тупорылых: «ежели какая осечка случиться!». Кстати, таких Ивановых, Петровых и Сидоровых в штате лакеев изрядно прибавилось, ибо предусмотрительный Сандро перешерстил императорскую прислугу, усилив её ветеранами Крымской войны и похода против мятежных горцев на Черноморское побережье Кавказа, служивших в частях подчинённых Великому Князю Михаилу Николаевичу, то бишь мне. И эти поседевшие, но еще крепкие вояки были способны не только заехать в ухо разгильдяю-истопнику или ущипнуть смазливую горничную за пятую точку, но при необходимости насадить на штык или порвать голыми руками нежелательных посетителей, умысливших недоброе супротив Государя.

Покрутившись под теплым одеялом с час или более, я нащупал рукой выключатель напольного электрического светильника, стоявшего рядом с кроватью, и нажал на неё. Мрак комнаты рассеял нерезкий зеленый свет и накинув халат я переместился в кресло. Судя по свежему и бодрящему воздуху, температура не превышала двадцати градусов, в чём я смог убедиться, взглянув на настенный термометр. На столике возле графина с водой, на подносе разместились небольшой хрустальный штоф с надписью на этикетке — «настой трав, успокоительный», парочка стаканчиков и фарфоровая тарелочка с крышкой, судя по всему, фабрики Куринова. Кстати, именно этот поднос со всем содержимым занёс лично Сандро зайдя пожелать мне спокойной ночи и как-то подозрительно подмигнув порекомендовал воспользоваться в случае бессонницы. Ну что ж, судя по всему, настал момент воспользоваться сим средством. Налив толику жидкости на дно стаканчика, я решил сперва понюхать, дабы определить, насколько противно это снадобье и сколько потребуется воды для его запития. Но вместо запаха валерианы, пустырника или ландыша, в ноздри моего носа хлынули волны ягодно-фруктового аромата с толикой какао и хереса.