Сандро из Тифлиса-2. Сытые годы

И постепенно взаимовыгодное сотрудничество началось развиваться. Поскольку необъятные просторы России не только способны создать проблемы ордам захватчикам, вплоть до полной их утилизации, но и одновременно затрудняют своевременное оповещение, при строительстве новых телеграфных линий старались протянуть их и до крупных монастырей, размещая там соответствующие станции. Не могло не радовать сердце православных пастырей и тот укорот, который дал Соправитель Александр Михайлович католическим приходам после того, как Ватикан отклонил предложение о честном сотрудничестве и занялся своим излюбленным делом, то бишь делать пакости схизматикам к коим традиционно относили христиан восточного обряда. В общем, было непросто, но и интересно, братию охватило состояние, которое можно было описать двумя словами: азарт и кураж и всё чаще звучала фраза: мы это можем! Да и желающих позлословить в адрес лиц, носивших голубые мундиры во всяком случае среди монашества, стало значительно меньше. Именно с того момента, когда офицерам Отдельного корпуса жандармов перестали мешать исполнять свой долг максимально урезав список «неприкасаемых», количество рабочих рук в Сибири и на Дальнем Востоке заметно возросло. Причем это никак не отразилось на бюджете, ибо многие из «вынужденных переселенцев» были готовы за пропитание рубить лес, махать лопатой и кайлом, возить тачки и иными методами пройти многолетний курс трудотерапии.

Мысли священнослужителя опять вернулись к шхуне. Точнее, к моменту ее передачи, которое приехали освещать щелкоперы из столицы. Как ему не хотелось, чтобы в дела его епархии сунули нос сии проныры, но куда ты денешься? Сказал же ему великий князь Александр Михайлович, что все деяния Фонда Александра Невского будут широко освещаться в прессе. При этом анонимность — распространялась на имена дарителей, ибо считается, что праведное дело итак видно Господу, а кто дал копейку, а кто миллион — все равны перед Господом, если дарение идёт от сердца. А население земли русской должно знать, что церковь православную государи своей заботой не оставили. И каждое деяние на благо церкви надо фиксировать, как и то, что фонд будет приглядывать, не станет ли переданная шхуна личной коляской архиепископа. Ибо одно дело — поездки по делам церкви, иное — использование имущества епархии в личных целях. Это получается, что кроме безвозмездной помощи от державы мы получили еще и всевидящее око, что будет приглядывать за нами? Ох-хо-хо… грехи мои тяжкие!

Надо себе признаться, что был новоявленный архиепископ чуток грешен. Правда, еще до посвящения в монашеский сан, пребывая на должности ректора Казанской духовной семинарии, но то грехи были ему отпущены, и от мирских слабостей он отрекся. Но нет, нет да напоминали ему старые грехи о себе. Надо сказать, что возвышение Никанора получилось весьма и весьма стремительным (по церковным меркам). И толчком к этому послужила его работа на посту ректора семинарии, дело в том, что, он остался уверенным последователем и учеником архиепископа Никанора (Бровковича), известного православного философа. Ректор Казанской духовной семинарии считал, что у православного священника должен быть весьма обширный кругозор, уделял внимание именно светскому образованию своих учеников, стремился привить им энциклопедические знания. Но при этом православие оставалось стержнем их образования. Удивительно, но именно такая деятельность пришлась по нраву новому патриарху и окружению императора Михаила. В любом случае, выпускники Казанской духовной семинарии оказались подготовленными к тому, чтобы обучать крестьян азам грамотности. И это дело оказалось большим подспорьем в программе общего начального образования, за которое ратовал государь. И вот, девятнадцатого января восемьдесят девятого года Никанор был пострижен в монашество, ровно через месяц произведен в сан архимандрита, седьмого же марта того же года получил сан епископа Чебоксарского, викария Казанской епархии, но и на этой должности долго не задержался: одиннадцатого мая был назначен епископом Архангельским и Холмогорским.

И дел в епархии у него было более чем… Первое, чем он занялся, так это созданием православных миссий в поселениях народов, исповедующих язычество. Более того, посчитал необходимым и организовал комиссию для перевода священных текстов на ненецкий язык. За короткое время он открыл в епархии псаломщицкую школу, несколько домов трудолюбия и милосердия, богадельни. Заставил неграмотных и малограмотных священников пройти дополнительное обучение, а более-менее образованных — обучать прихожан азам письменности и счета. Плюс проповедовать слово Божие.