Санаторий смерти

И замер на пороге. Положив под голову его голубой домашний халат и уронив на пол его последнюю книгу, Никки Портер спала на кушетке сном праведницы. Бежевая соломенная шляпка была надвинута на один глаз. Другой глаз сразу широко раскрылся, стоило Эллери войти в комнату.

– Приветствую вас, о мой герой! – Она села. – Без вас время тянулось столь медленно.

– Вы устали? – спросил он сочувственно.

– Нет, – отмахнулась она. – Просто стала читать вашу последнюю книгу, и она подействовала на меня что твое снотворное. Мухи на лету засыпают – какая скука! Впрочем, какие новости?

– Никаких, если не считать, что объявили общий розыск одной страшно остроумной девицы с каштановыми волосами и курносым носом, – любезным тоном сказал он.

Он ожидал, что при этом известии она как-то выдаст свой страх. Но она лишь спокойно поглядела на часы.

– Ничего удивительного, потому что уже почти полвосьмого.

– Не понимаю! – Эллери сел в кресло за письменным столом, положил на него ноги и принялся качать носком правого ботинка. – Что значит – ничего удивительного?

– Ничего удивительного, что я нервничаю и расстроилась. Ведь у меня после завтрака маковой росинки во рту не было.

– У меня тоже.

– И что вы намерены делать?

– Если вы не против, можно поджарить тосты и сварить кофе. А к нему яичницу.

– Готовить придется мне? – спросила она с ужасом. Эллери Квин глянул на нее с любопытством.

– Вот как? Вы что же, не умеете готовить?

– Разумеется, нет. Я же писательница, а не повариха.

– Ну что же, может, это даже к лучшему.

– Что вы хотите этим сказать?

– Хочу сказать – хорошо, что вы не умеете готовить. Если бы оказалось, что вы умеете готовить так же, как писать детективы…

Он засмеялся.

– Вы, собственно, всегда сидите в такой неудобной позе – ноги выше головы? – осведомилась она ледяным тоном.

– Лучше всего класть ноги на каминную решетку, – задумчиво сказал Эллери. – Но в этой комнате, к несчастью, камин отсутствует. Не будете ли вы так любезны и не передадите ли мне мою трубку? Такую, с покусанным мундштуком. Она лежит где-то там, на столе.

– Вы скажете, наконец, Анни, чтобы она принесла что-нибудь поесть, или мне придется идти самой? – спросила она, вставая.

– Вы и в самом деле так проголодались? – спросил он удивленно.

– Я умираю от голода!

– Милая вы моя, ума не приложу, что же нам делать? Ведь Анни у нас больше не работает!

– Как так? Я думала, она у вас постоянно!

– Я только что дал ей отпуск на неделю.

– Почему? – спросила Никки и проницательно посмотрела на него.

– Чтобы от нее отделаться. Иначе она рассказала бы все отцу.

– Уж не хотите ли вы сказать, что ваш отец тоже живет в этой квартире?

Никки побледнела как мел.

– Естественно. Эта квартира принадлежит ему.

– Но ведь… Но ведь он…

– Не стоит так волноваться. Он вас не найдет.

Эллери прицелился указательным пальцем в дверь, ведущую в спальню, согнул и отвел назад большой палец, как будто это боек пистолета, и произвел спуск.

– Я спрячу вас вон там.

– Не спрячете, – сказала она твердо и поправила шляпку, – Потому что я немедленно ухожу отсюда.

– В самом деле? Тогда я советую вам сразу взять такси и ехать до угла Шестой и Гринвичской улиц. Там женская тюрьма и, говорят, в ней славно готовят. Для яичницы они берут самое наилучшее обезжиренное молоко, так что сохраните фигуру.

– Для яичницы! – простонала Никки. – Боже мой, какая я голодная!

Эллери Квин встал и крепко взял Никки за локоть.

– Сейчас вы пойдете со мной и будете вести себя как послушная маленькая девочка. И пока я не выпутаюсь из той дурацкой ситуации, в которой оказался благодаря вам, даже носа из дома не высунете. Ясно?

В кухне Никки села на низенькую табуреточку и стала наблюдать голодными глазами, как Эллери берет большой кусок масла, бросает его на сковородку и держит над газом. Когда масло приобрело золотисто-коричневый оттенок, он вылил на сковородку яйца, которые Анни уже размешала мутовкой и в которые он предварительно добавил полстакана сливок.

– Желаете яичницу просто с салом или еще и с колбасой? – спросил он, открывая печь и зажигая гриль.

– Лучше с колбасой.

Он достал из холодильника шесть свиных колбасок, шесть кусочков свиного сала и положил все это на гриль.

– Вот, – сказал он и вставил два ломтика белого хлеба в тостер. – Смотрите и запоминайте.

– И что я должна делать?

– Когда они выскочат из, тостера, выньте их, намажьте маслом и заложите туда следующие два кусочка хлеба. Или вы не знаете, как намазывать масло на тосты?

Она даже не удостоила его взглядом.

Эллери извлек из холодильника несколько стеклянных баночек и поставил их на кухонный стол. Никки повернула их этикетками к себе, чтобы прочесть, что на них написано.

– Джем, земляничный мармелад и мед. Мистер Квин, у вас, кажется, есть и некоторые положительные стороны.

– Что вы желаете на десерт? Сливы или финики со сливками?