Самый жаркий день (СИ)

– …тешит самолюбие. Пустить огонь с руки. Заморозить воду в чаше. Потому Петр и привечал больше тех, кто умел что-то менее заметное, но для пользы дела полезное. Вот батюшка твой – великой силы был человек! Но его талант был личным. Да, лекарь он отменный был. Как и убийца, – отец Михаил хмыкнул, заметив, как я насторожилась. – Да, попам многое известно, графиня. Но первым, чей дар стоило воспринимать серьезно, был Император бывший – Павел Петрович. Вот его талант многое повернул в жизни нашей. И сын его туда же.

– А… – потрясенно попыталась спросить я, но священник махнул рукой, не давая мне сказать.

– Ряд у нас есть, графиня. Знает Синод то, что знает Особый отдел. Так что и твой дар нам известен хорошо. И вот он пугает многих.

– Я не виновата, что Мани дал мне талант пугать.

– Не этот, – отец Михаил махнул рукой. – Тот ужас, что ты наводишь, не шибко-то и полезен. А вот то, как ты людям головы морочишь, заставляя их с рвением браться за работу умственную – это пугает. Слишком большая это сила. Для государства оно вроде как полезно, но ведь всегда есть «но».

Посланник Синода замолчал и жестким взглядом вцепился в мои глаза. Я же задумалась. Чем плохо может быть то, что после моего озарения инженеры начинают с неуемной страстью чертить новые приспособления, ученые вглядываться в суть вещей? Ревность церковников?

Но нет, отец Михаил явно смотрит глубже.

– Уже сейчас механизмы твоей мануфактуры лучше английских, а когда такое было? Земля наша – крестьянская, к точной работе непривычная. Умных людей она много рожает, только вот нет их уму применения. А ты сдвинула этот камень, который в землю врос и мхом покрылся. И это вызывает зависть, Александра Платоновна. Сколько на тебя покушались уже?

– Дважды точно, – ответила я. – Но не за это же.

– А вдруг за это?

Ну, если вспомнить, то смысл в словах этих был. Отступник же хотел устроить на месте моих мастерских огненный ад. И подозреваю, что сил ему хватило бы на такой пожар, что кирпич бы от пламени в песок рассыпался.

– И твоя война с англичанами только добавляет сложностей. Нет, – священник поднял ладони, – справедлив гнев твой, хоть и греховен. Только помни, Александра Платоновна, что сейчас бьют по тебе, а потом могут и по России ударить, если почувствуют угрозу. Слишком уж быстро побежали мы. Как бы не споткнуться о чужую палку.

Он посмотрел в ночное небо, на котором не было ни облачка, и звезды светили так, что, казалось, можно читать без свечи. Лагерь шумел своим порядком, но большинство уже спали. Кто-то бродил меж костров по неким надобностям, всхрапывали лошади, вот взревел чей-то верблюд.

– Потом еще поговорим, графиня, – отец Михаил начал подниматься.

Внешне тяжело, но я уже научилась подмечать тонкости: седоватый поп при случае мог бы вскочить одним прыжком, сомнений у меня не было.

Проглядывает в нем нечто хищное.

– Тем более что подружка твоя уже измаялась, хоронится за палатками, пройти мимо боится. И правильно боится! Бесовство в голове! Ишь выдумала: мужиком себя считать!

Последние слова иерей почти что крикнул, а мне подмигнул, так что я тихо прыснула смешком, зажав рот.

Павлов заявился минут через десять, когда одеяло уже укрыло мое тело на низенькой раскладной кровати. Ночная рубаха оказалась почему-то влажной, поэтому я улеглась обнаженной, и блестящие глаза штабс-капитана пожирали меня сквозь тонкую ткань.

– Александра Платоновна… – прошептал Александр. – Позвольте…

– Александр Андреевич, – сонно ответила я. – Мы же, кажется, уже выяснили отношения!

– Я признаю свою неправоту и эгоизм! – жарко произнес Павлов. – Я – мужчина! И должен вести себя, как мужчина! Пусть Господь и не дал мне должного тела…

Он что-то еще бормотал, и мне подумалось, что проще согласиться, чем снова объяснять, почему нет. В конце концов, у меня давно никого не было, другие кавалеры лишь будили воспоминания о Серже, чем только отталкивали себя, а Александр, он же Надежда – это что-то вне правил.

Поэтому я схватила его за доломан, притянула к себе и впилась поцелуем в губы. Павлов заткнулся, к счастью, упал на колени, и рукой вцепился в мое лоно, сразу же нащупав любовный бугорок. Умело, надо признать. Впрочем, ему ли не знать женское тело и его надобности.

Я подставила набухший сосок, но как только чужой язык коснулся его, снаружи раздался выстрел, потом второй, и сразу же началась беспорядочная пальба.

– Дьявол! – прорычал Александр, выхватил револьвер и выскочил в ночь.

– Дьявол, – согласилась я.

Уже ведь поддалась сладкой лихорадке.

И в этот момент что-то свистнуло. Палатка украсилась двумя дырками, одна напротив другой.

[1] Сарайчик – город в Казахстане, современное расположение не соответствует изначальному дважды: первый раз город был уничтожен войсками Тамерлана и восстановлен заново на юго-восток от изначального места, второй раз сожжен в 1580 году «воровскими» (независимыми от московской власти) казаками и только через 50 лет выше по течению Урала был заложен Сарайчиковский острог.