Самый умный в 6 «Б»

Лидка не потратила энергию на ответы, только махнула рукой в смысле: «Отстаньте». И полетела дальше. Вот за поворотом пересечение дорожки веселых тусовок с аллеей умных собак. И Лидка увидела: Оля, Агата, Сфинкс, мальчишки Леха и Сергей, а также Барбосов и Сизов из СИЗО. Все там! Все обернулись к ней, Лидке Князевой. Почувствовали: случилось что-то важное.

– Школа загорелась? – предположил без трагедии в голосе Сизов.

– Мать денег не дает? – Барбосов знает, какие бывают несчастья. В «Ватрушке» появился новый диск группы Клякса-Плакса, а Лидке не на что купить.

– Я знаю, – Агата присмотрелась повнимательнее к Лидке, – она ищет свою любовь, почти нашла своего дежа вю. Да, Князева?

– Все вы лохи и дураки! Я его нашла! И он меня нашел! Ага, утерлись?

– Врешь!

– Опять мечта!

– Где же он? Почему не прилетел с тобой?

– Вы же неразлучная парочка!

Лидка пошла на них, руки в боки, в глазах злое ехидство:

– Он сидит на нашей очень любимой скамейке! Он ждет меня! А вы можете сами пойти и посмотреть! Вон там он! – И она кинулась туда, откуда только что прибежала. Она знала: все кинутся за ней. И она была права – побежали!

Впереди всех – самый умный Гриша. За ним Леха. Мальчишки быстро бегают. Но и девочки не отставали – их подгоняло любопытство. Они с трудом поверили Лидке, очень хотелось посмотреть, кто сидит там, на скамейке.

– Наверное тот плакса и мамкин сынок! – догадывалась Оля.

– Нет, наверное, ворюга Богдан! – это Агата.

– А может по дурости скина разыскала? Умные люди от них подальше держатся, а ты и в такого влюбишься!

Тут показалась та самая скамейка, которую Лидка полчаса назад решила считать любимой. Одной Лидке не так уж нужна любимая лавочка, а сидеть со своим драгоценным мальчишкой – другое дело.

– Вон скамейка! – кричала она и показывала пальцем. И все смотрели. Остановились недалеко и молчали. Скамейка была пуста.

– Где же главная любовь сезона? – первой спросила Надя-Сфинкс.

– Умотал!

– Свинтил!

– Исчез!

– Или его не было, Лидка?

– И ты нас развела?

Лидка не отвечала, она ныряла по кустам, заглянула даже под скамейку, хотя такой большой парень ни за что не поместился бы там. Она звала его:

– Вернись! Где ты? Обещал подождать!

Никакого ответа. Все посмеялись, подразнили Лидку и стали расходиться. Какой интерес ждать и звать того, кого, может, и нет?

– Есть он! Есть! – кипятилась расстроенная Лидка, она еле сдерживала слезы, – может, он за мороженым побежал? Может, решил купить шоколадку! Мою любимую, с орехами!

– Ага, жди! На обертке белочка! Да?

– Да, да. – Лидка звала: – Вернись! Мне не надо мороженого! И шоколадки не надо!

Но он не вернулся. Вернулась Агата. Она сочувственно посмотрела на Лидку:

– Я тебе верю, он был и отошел ненадолго. Хочешь, с тобой посижу? Вместе подождем твоего дежа вю.

– Давай, – без энтузиазма согласилась Лидка. Она уже не верила, что он вернется. – Почему я такая невезучая? Во всем, во всем.

– Ну почему – во всем? В чем-то везет, в чем-то нет, как всем людям. Ладно тебе ныть, Лидка. Улыбайся, будет лучше жить.

– Вернись! – без всякой уверенности крикнула Лидка. Не отозвался.

Агата делала вид, что она сдержанно ждет, а сама сгорала от любопытства. Наконец не выдержала:

– Лида, скажи, как его зовут. Ну скажи! – Что тебе жалко, что ли? – Агата даже вспрыгнула коленками на скамейку и заглядывала Лидке в глаза. Глаза были грустные, но характер вредный оставался.

– Не скажу, – тихо, но твердо ответила Лидка Князева, – моя тайная тайна. Вот так!

Агата убежала к палатке «Полярная метель», она купила мороженое «Сугроб».

А Лидка осталась в одиночестве. Одиночество – грустное слово.

* * *

Агата и Леха давно не ссорились, дня три или три с половиной.

– Приятно смотреть на дружных детей, – умиляется Суворовна, а сама коварно думает: «Ссоры раз в сто интереснее, чем эти дурацкие мирные тю-тю-тю. Хорошо, что этих мирных лепетаний ненадолго хватает».

А они сидят на скамейке и слушают песню:

Дымом или паром нынче веют чародеи,
Лед или вода на неподвижной реке,
Грей да согревай – пальцы мигом коченеют,
Ручка замерзает да на каждой на строке.

Бархатное небо, ледяные магистрали,
Вереницы фар на дороге кольцевой,
То ли больно так,
Что только с другом мы расстались,
То ли оттого, что так запутан путь домой.

– Группа Чародеи – моя любимая, – говорит Леха.

– И моя, – Агата сегодня не спорит, Леха удивленно поднял одну бровь. Он задумался и спросил:

– Ты сегодня какая-то мирная, на себя не похожа.

– Я всегда мирная, это ты агрессивный, на людей кидаешься. А почему? Знаю. Сказать?

Он сердито засопел, выдвинул подбородок для грозности.

– Ну скажи.

– Потому что ты ребенок. Вырастешь, будешь согласным и неагрессивным.