Самый темный соблазн

Обнажённый и прикованный к валуну Кейн стиснул зубы от унизительного положения. Миньонам не потребовалось много времени, чтобы поймать его, когда он дал дёру. Невинный маленький избранник Кейна оказался хуже всех: он вырывал ахилловы сухожилия и издевался над ним.

А теперь каждый из толпы, сменяя друг друга, пытался урвать то, что Кейн отказывался отдавать.

Он не отдаст им то, что они хотели. Не сделает этого. Но сколько ещё он мог выносить мучения? Давление росло, и было таким сильным, что причиняло боль.

"Ты мог справиться с подобным раньше."

Кейн мог пережить эти мучения.

"Дыши. Просто дыши."

Он зажмурился. В его венах плавилась кровь. Всё это время в голове Кейна смеялся его демон. Смеялся, наслаждаясь происходящим бедствием.

Кейн подумал о существующей вероятности того, что выживание не является верным курсом действий, а унижение плавно преобразуется в гнев. Он никогда не испытывал симпатии к своему демона, но сейчас просто ненавидел это существо каждой клеточкой своей сущности. Кейн хотел освободиться от него, а это подразумевало за собой необходимость смерти. Он хотел наказать Бедствие за то, что тот получает удовольствие от его страдания, не обращая внимания на судьбу, которая в итоге постигнет его.

И это произойдёт. О, да. Кейн накажет демона, и не важно, на что ему придётся пойти для достижения этой цели.

* * *

Парис прижал Сиенну к стене, наклонился и приблизился к её лицу. Её дыхание стало прерывистым, глаза были дикими, а зрачки расширились от паники. Разврат, получающий удовольствие от этого прикосновения их тел, уже молил о большем. Парис игнорировал его, пытаясь настолько далеко держать свои мысли от темы секса, насколько это возможно. Сиенна была слишком расстроенной для того, чтобы заходить дальше.

– Тебе необходимо спрятаться, – отрывисто произнесла она. – Я попытаюсь отвлечь их на себя. Хорошо? Да? Но тебе действительно необходимо где-нибудь спрятаться.

Парис обхватил её подбородок и заставил поднять на себя взгляд, а не осматриваться вокруг в поисках безопасного укрытия. Да уж, как будто он когда-нибудь спрячется от врага и оставит женщину сражаться вместо себя.

– Что происходит? Детка, поговори со мной. – Парис понимал, что Сиенна не испытывает к нему сильные эмоции, – по крайней мере, так было раньше, – но, опять же, и он никогда прежде не называл женщину своей деткой, а только дорогой или милой – подобными бессмысленными словами, не выражающими и нотки привязанности.

Она приоткрыла пухлые губки, вздохнула и недоумённо заморгала.

– Детка, – прошептала Сиенна, и Парис понял, что ей это понравилось. В её голосе слышались нотки благоговения. Внезапно её спокойствие сменилось паникой. – Тени. Они стремительно пробираются сквозь стены и кормятся нами. Всеми нами. Даже горгульи спрятались. Теней слишком много. Они накроют тебя, станут всем, что ты сможешь видеть, всем, что сможешь понимать, и они съедят тебя.

Материальные тени с жаждой плоти. Парис подумал о том, что обойдя всевозможные уголки небес, он никогда не слышал о подобном создании.

Однако, Уильям, похоже, знал об этих существах, так как пробормотал:

– Вот дерьмо. Хреново. Именно этого я и боялся.

Парис встретил его обеспокоенный взгляд.

– Что мне нужно сделать?

– Просто оставайся на месте. – С мрачным лицом воин вытащил из наплечных ножен клинок и разрезал руку от локтя до ладони. Мгновенно потекла тёмно-красная кровь. Уильям сократил расстояние между ним и Парисом с Сиенной, наклонился к полу и очертил вокруг пары кровавый круг. – Не выходите за границы круга, поняли? Оба оставайтесь на месте. Ослушаетесь меня и пожалеете об этом.

Не дожидаясь ответа, Уильям устремился ко входу в комнату бессмертной женщины и брызнул кровью на невидимый щит, разделяющий их. Женщина была слишком занята царапаньем стены, чтобы заметить это. Прежде чем Уильяму удалось добраться до входа во вторую комнату, его рана закрылась, и пришлось снова делать порез. Он провёл кровавую линию по второму щиту.

Ему не удалось добраться до третьей комнаты.

Как и предсказала Сиенна, сквозь стены прорвались тени. В мгновение ока стало темно и воздух, казалось, пропитался чёрным густым маслом.

Весь замок задребезжал и содрогнулся. Повсюду эхом раздавались крики – яростные звуки боли и мучений. Тьма внутри Париса откликнулась на этот призыв, практически замурлыкала, как делал Разврат при физическом контакте, наслаждаясь каждой ужасающей ноткой, желая выбраться наружу, освободиться. Желая также причинять всем вокруг боль.

Парис был готов рвануть в бой, выйти из круга, который начертил Уильям и драться с тенями, чёрт, даже драться с Уильямом, когда Сиенна задрожала рядом с ним. Он ещё сильнее прижался к ней.

"Я должен защищать её", – подумал он. Именно поэтому он был здесь. Из-за неё. Чтобы быть с ней. Убедиться в её безопасности.