Самый темный соблазн

Парис развалился на незнакомой постели. Одной рукой он сжимал кристаллический клинок, другую положил на лоб, прикрывая глаза. После нескольких дней путешествия, он стал ближе, чем когда-либо к своей цели. Парис находился в отеле в Титании с Захариилом... который ошивался где-то поблизости, и Уильямом, мирно посапывающим на кровати рядом с ним.

В такие моменты затишья, сознание Париса всегда сажало его на Поезд Воспоминаний, который возвращал его в тот день, когда он познакомился с Сиенной... и сегодняшняя ночь ничем не отличалась.

Парис вспомнил, как бродил по улицам Рима в отчаянной потребности заняться сексом, и как все женщины отшатывались от него, как от прокажённого.

А затем кто-то врезался в него сзади. Парис из-за отсутствия секса был слишком слаб и едва не рухнул плашмя на землю, но вовремя справился с собой.

– Извините, – услышал Парис чувственный женский голосок, тембр которого взволновал всё его естество.

Он медленно повернулся, боясь, что если сделает это слишком быстро, она испугается и убежит, как все остальные. Вокруг её ног рассыпались бумажки, и девушка присела на корточки, пытаясь их собрать. Первое, что отметил Парис – это тёмные волосы, которые занавесили её лицо.

– Пора отучиваться от чтения на ходу, – пробормотала она.

– А я рад, что вы читали, – сказал Парис, наклонившись, чтобы помочь ей. – Рад, что мы столкнулись. – Настолько рад, что она и представить себе не может.

Она подняла пушистые ресницы и встретилась с его взглядом. Незнакомка ахнула. Парис вздрогнул. Внешность девушка была заурядной: слишком большие глаза и губы, кожа усеяна веснушками. Но незнакомка обладала такой грацией и осанкой, о которых смертным оставалось только мечтать.

– Ваше же имя не с гласной начинается? – Обеспокоенно спросил её Парис, внезапно обеспокоившись судьбой и планами создателя на его счёт. Мэддокс недавно потерял голову из-за женщины по имени Эшлин. Люциен растерял всю мужественность из-за Аньи. Парис совсем не хотел пойти по их стопам.

Девушка в замешательстве наморщила лоб и покачала головой, от чего её тёмные локоны разметались по хрупким плечикам.

– Нет. Меня зовут Сиенна. Хотя, вряд ли вам интересно, да вы, по сути, и не спрашивали. Простите. Мне не хотелось быть навязчивой.

– Мне не всё равно, – хрипло ответил Парис, думая о том, как бы поскорее её раздеть, потому что, во-первых, мешковатая одёжка Сиенны скрывала её женственность, а во-вторых, эта девушка была застенчивой, её лепет – очаровательным, и Парис ожидал похожей реакции в постели. – Вы... американка?

– Да. Я здесь на отдыхе, работаю над своей рукописью. Опять же, это не то, что вы попросили. Я не могу определить ваш акцент.

– Венгерский, – просто ответил Парис. Повелители некоторое время жили в Будапеште, и не было способа объяснить – чтобы не показаться сумасшедшим – что он говорил на языках, о которых она никогда и не слышала. – Так вы писатель?

– Да. Ну, вообще-то, я надеюсь им стать. Подождите, опять не так. Я писатель, но пока не публиковалась.

Сейчас, конечно, Парис знал правду. Сиенна не была писателем. А страницы романа послужили лишь стартовой площадкой для завязки разговора.

А затем она предложила выпить по чашечке кофе, и Парис согласился. Его член уже пульсировал от необходимости оказаться в ней. Всё это время они разговаривали и смеялись, и Парис наслаждался каждым моментом. Ему также удалось расслабиться рядом с ней – то, что не удавалось сделать со многими другими. Но у Сиенны была заразительная улыбка, острый ум и грациозные движения, сочетающиеся с её манерой поведения.

Тем временем, демон Париса выпускал свои феромоны, поэтому воину не составило труда уговорить Сиенну снять номер в гостинице. Ну, по крайней мере, именно так тогда считал Парис. А по пути Сиенна сделала вид, что передумала.

Чёрт, может, она и правда передумала, может, он ей понравился, и Сиенна решила не сдавать Повелителя Ловцам. Но Парис уже практически превратился в сексуального маньяка. Он желал от Сиенны большего, затащил девушку в глухой переулок и целовал до потери дыхания.

Вот тогда она и вколола ему снотворное иглой, спрятанной в одном из её колец. Парис очнулся привязанным к каталке, обнажённым, с заторможенным сознанием. Сиенна сидела перед ним, и Парис решил, что Ловцы захватили и её. Пока она не сказала четыре слова, изменивших характер их отношений.

– Это я тебя привязала.

А каким же оказался его блестящий ответ?

– Зачем ты это сделала?

Парис по-прежнему не хотел верить, что женщина, которую он так сильно жаждал, была причастна к сложившейся ситуации.

– Не догадываешься? – Спросила она. Сиенна наклонила его голову набок, и осмотрев шею, провела кончиком пальца по саднящему местечку.

"Укол", – понял Парис, и всё встало на свои места.

– Ты мой враг.

– Да, – произнесла Сиенна и, нахмурившись, добавила: – Рана не заживает. Я не хотела так сильно воткнуть иглу. Прости за это.

Парис прищурился. Внутри бурлили чувства предательства и недоверия.

– Ты обманула меня. Поиграла мной.

И снова:

– Да.