Самый темный соблазн (ЛП)

— Венгерский, — просто ответил Парис. Повелители некоторое время жили в Будапеште, и не было способа объяснить — чтобы не показаться сумасшедшим — что он говорил на языках, о которых она никогда и не слышала. — Так вы писатель?

— Да. Ну, вообще-то, я надеюсь им стать. Подождите, опять не так. Я писатель, но пока не публиковалась.

Сейчас, конечно, Парис знал правду. Сиенна не была писателем. А страницы романа послужили лишь стартовой площадкой для завязки разговора.

А затем она предложила выпить по чашечке кофе, и Парис согласился. Его член уже пульсировал от необходимости оказаться в ней. Всё это время они разговаривали и смеялись, и Парис наслаждался каждым моментом. Ему также удалось расслабиться рядом с ней — то, что не удавалось сделать со многими другими. Но у Сиенны была заразительная улыбка, острый ум и грациозные движения, сочетающиеся с её манерой поведения.

Тем временем, демон Париса выпускал свои феромоны, поэтому воину не составило труда уговорить Сиенну снять номер в гостинице. Ну, по крайней мере, именно так тогда считал Парис. А по пути Сиенна сделала вид, что передумала.

Чёрт, может, она и правда передумала, может, он ей понравился, и Сиенна решила не сдавать Повелителя Ловцам. Но Парис уже практически превратился в сексуального маньяка. Он желал от Сиенны большего, затащил девушку в глухой переулок и целовал до потери дыхания.

Вот тогда она и вколола ему снотворное иглой, спрятанной в одном из её колец. Парис очнулся привязанным к каталке, обнажённым, с заторможенным сознанием. Сиенна сидела перед ним, и Парис решил, что Ловцы захватили и её. Пока она не сказала четыре слова, изменивших характер их отношений.

— Это я тебя привязала.

А каким же оказался его блестящий ответ?

— Зачем ты это сделала?

Парис по-прежнему не хотел верить, что женщина, которую он так сильно жаждал, была причастна к сложившейся ситуации.

— Не догадываешься? — Спросила она. Сиенна наклонила его голову набок, и осмотрев шею, провела кончиком пальца по саднящему местечку.

"Укол", — понял Парис, и всё встало на свои места.

— Ты мой враг.

— Да, — произнесла Сиенна и, нахмурившись, добавила: — Рана не заживает. Я не хотела так сильно воткнуть иглу. Прости за это.

Парис прищурился. Внутри бурлили чувства предательства и недоверия.

— Ты обманула меня. Поиграла мной.

И снова:

— Да.

— Почему? И не говори, что ты приманка. Ты не очень привлекательна для этого. — Тогда Парис произнёс эти слова со всей жестокостью, но вспоминая их сейчас, поёжился. Неудивительно, что после этого она сделала то, что сделала и сказала то, что сказала.

На щеках Сиенны вспыхнул румянец.

— Нет, я не приманка. Или, скорее, не могла бы ни для кого, кроме тебя ею стать. Но тогда тебе было всё равно, с кем трахаться, так ведь, мистер Беспорядочные Половые Сношения? — Из каждого слова сочилось отвращение. От очаровательной писательницы-балаболки не осталось ни следа. Но её изящество… нет, от этого ей избавиться не удалось.

— Очевидно, нет. — Теперь Сиенна стала просто пунцовой. А Парис продолжил вкрадчивым тоном, ещё больше дразня её: — Неужели ты не боишься, что я причиню тебе боль?

— Нет. У тебя нет силы. В этом я убедилась.

Её вновь обретённая устойчивость к его чарам, независимо от того, какими жалкими были его попытки, просто раздражала Париса. Женщины всегда обожали его.

— В моих объятиях ты получала удовольствие. Признай это. Я знаю женщин, и знаю, что такое страсть. Ты просто сгорала от желания.

— Заткнись, — рявкнула Сиенна.

Отлично. Ему удалось её задеть.

— Не хочешь отпустить меня, пока не заявились твои дружки?

После такой колкости, Сиенна отошла от него, но из комнаты не вышла. Сохраняя безопасную дистанцию, она признала свой статус Ловца и в точных подробностях рассказала Парису, что планировали делать с ним её дружки.

— Мы собираемся ставить на тебе эксперименты. Исследовать тебя. Использовать в качестве приманки для поимки демонов. А затем, когда мы найдём ящик Пандоры, мы изгоним из тебя демона, захватим его, а тебя убьём.

Такой воин, как Парис, который прошёл через множество битв, знал, как изобразить полное равнодушие.

— И всё?

— Для начала.

— Тогда вы можете просто убить меня, милая. Мои друзья не капитулируют, чтобы спасти мою шкуру.

— Поживём и увидим, так ведь?

Осознав, что перепалка с Сиенной ни к чему не приведёт, Парис сдался и перешёл к соблазнению. Он начал проецировать в её сознание эротические сцены. Парис терпеть не мог это делать, и с тех пор больше не делал.

Парис так и не мог простить себе сотворённого. А тогда он наводнил сознание Сиенны образами — они вместе, обнажённые, занимающиеся любовью, находящиеся на грани оргазма — и её дыхание участилось, соски под блузкой напряглись. Белая блузка, не скрывающая кружево её бюстгальтера, доказывала наличие у Сиенны тайной чувственной стороны.