Самый темный час

Земля под ногами вдруг зашевелилась и всё вокруг устремилось вверх. Две осколочные гранаты легли рядом с укрытием справа, а сзади метрах в тридцати землю вздыбил танковый бронебойный снаряд. Амеры до сих пор редко стреляют фугасами. Их не часто снаряжают в боекомплект, будь там именно фугас, нас бы точно сейчас причесало так, что мама не горюй. Превозмогая звон в ушах и с трудом различая предметы сквозь поднятую взрывами снежную пыль, я увидел что по нам стреляют головной танк и выехавший на обочину джип. Климов промазал. Не осматриваясь больше. Я выставил трубу гранатомёта и быстро поймав в скачущий прицел узкую полосу между нижней боковой кромкой танковой башни и прикрытого матрасом борта «абрамса», снова выжал спуск. Привычно уже отдало, вдруг рядом земля вздыбилась волной грязи и твёрдого крошева. Кто-то нащупал точку с которой был пуск и лупил из крупнокалиберного пулемёта. Ещё пара мгновений и накроет. Опять не видя результата, я заорал в микрофон рации:

- Всем на точку!.. Всем на точку!..

Но в этот момент, уже на грани слышимости я различил далёкий треск пулемётной очереди, потом ещё и ещё. А в следующий миг колонну от меня заслонила пелена едкого белёсого дыма, Симак подорвал таки дымзавесу и ноги сами вынесли меня прочь из окопа. Воздух сотряс ещё один взрыв. Вдруг стало очень светло и я ощутил как на мне начинает тлеть накидка, а снег под ногами вдруг стал таять, обнажая бурую грязь. Оглядываться назад времени не было, но что бы там ни произошло, колонна явно остановилась. Сейчас я сосредоточился только на собственных ощущениях, всё внимание было только на ноги, чтобы не оступиться. Бег по пустырю изрытому воронками, заваленному щебнем и присыпанному сверху слоями успевшего слежаться снега, это тоже своего рода искусство. В такие моменты, будто глаза вырастают на подошвах ботинок и ты скользишь от рытвины к рытвине, иногда оскальзываясь на острых обломках кирпича или ещё каком-нибудь куске мусора. Притаившемся под снегом, будто ждущего чтобы сорвать набранный с таким трудом темп. Гранатомёт ощутимо бил нижним краем пустой теперь трубы по левому бедру, в сумке сиротливо болталась последняя фугасная граната, бесполезная против оставшейся позади техники. Рядом, а точнее пару метров позади, бежали оба моих бойца. Бегло оглянувшись, я не увидел, пятен крови, вроде оба уцелели. Стрельба прекратилась в тот же миг, когда что-то полыхнуло там, у дороги. Жар был нехороший, накидка и бушлат прошиты огнеупорным волокном, но оно заметно оплавилось, судя по ощущениям. Не знаю что это было, но выяснять это совершенно не хотелось.

Минут двадцать мы бежали по пустырю, забирая ближе к городским окраинам и вскоре показались уцелевшие остатки того самого дома, который я наметил как место сбора. Увидев широкую щель в стене, я махнул рукой бойцам чтобы останавливались, а сам пробежал ещё метров десять. По краям прорехи лежал свежий снег, пришлось осторожно смахнуть его снятыми с рук перчатками. Поворошив пару подозрительных кусков щебня и убедившись что растяжек и других взрывчатых пакостей нет, я махнул рукой бойцам чтобы проходили внутрь:

- Поднимитесь на второй этаж, тихонько осмотритесь по квартирам, но в окна не высовываться. Амеровские беспилотники и снайпера не спят, их наверняка уже на нас насторожили, вон как полыхнуло. Осмотритесь, оборудуйте наблюдательные посты, я скоро буду…

За двоих ответил Климов, но от чего-то в глаза мне парень не смотрел, да и в облике его было нечто неправильное, однако я пока не понял, что именно. Он было начал поднимать руку чтобы приложить её к съехавшему набок шлему. Но вовремя отдёрнул её и просто просипел:

- Е…есть!..

- И это… Не спать обоим, снег опять же не жрите!.. осмотрите друг друга, нет ли ранений, посчитайте что осталось по патронам, сколько чего у вас в наличии. Всё!.. бегом, пацаны, бегом…