Самый темный час

Снова меняем глубину и ещё минут десять идём вдоль берега, пока слева весь горизонт не заслоняет основание скалистой гряды, выдающейся далеко в океан. Тут до берега всего два десятка метров и буксировщики придётся оставить. Как нам сказали на инструктаже, ещё до войны, такой вариант проникновения в бухту Анкориджа уже был рассчитан. Ещё когда Россия была большой и сильнейшей мировой сверхдержавой, планы на случай большой войны, так или иначе разрабатывались. И вот теперь нам довелось воспользоваться такой схемой и проверить жизнеспособность давней заготовки.

Снова направляю аппарат носом вниз и аккуратно загоняю буксировщик в естественную нишу среди камней, рядом с аппаратом командира. Отсоединив шнур интерфейса. Хлопнул бок машины три раза на удачу, теперь на стекле шлема в левом углу мигает только индикатор давления смеси и таймер. Оттолкнувшись от дна всплываю метров на пять вверх, тут уже ощущается прибрежное течение, приходится работать ластами чтобы удержаться на месте. Мы вчетвером повисаем над тайником, давая инженеру время выставить навигационный маяк и заминировать тайник. Если транспорт обнаружат, мы об этом тот час же узнаем – погаснет индикатор на наручной панели тактического компьютера и в действие вступит запасной план отхода. Запасной. Это не значит плохой или шибко отчаянный, просто как правило он менее удобен, да и риска в разы больше чем в тех случаях, когда всё идёт штатно. Снова построившись правым уступом, мы пошли к берегу. Перед самым всплытием, повинуясь жесту командира, я перетащил автомат из-за плеча на грудь и отщёлкнул туговатую скобу предохранителя, чтобы в случае чего сразу начать воевать. Оружие нам дали непростое: это четырёхствольный пистоль, ветеран подводных войн - «стёпа» [8] и новый, только-только прошедший испытания, автомат АДС [9]. Перед самой войной, новое оружие только поступало в войска и единственно чего не хватало по сей день это патронов. Однако нам выдали полный боекомплект, исходя из чего я заключил, что в контейнерах которые мы везём заключено нечто очень важное. Вот ноги мягко коснулись каменистого дна и в потёках уходящей воды, я увидел сначала поросшие редким кустарником близкие скалы, а затем и редкий лес на фоне блёклого зимнего неба. Мы прибыли на место.

… Снаряжение и гидрокостюмы мы спрятали в приготовленном заранее тайнике. Это постаралась группа обеспечения из местной агентурной сети. Нет, никаких документов или дополнительного снаряжения тут не было, наоборот – мы оставили там небольшой чемоданчик с кодовым замком, который потом заберут. Сейчас мы выполняли роль попутной машины. Доставив разведчику-нелегалу какие-то нужные ему в работе вещи или приборы. Но и он нам помог – указав такое место, куда амеровские розыскники точно не сунутся. Такие места есть всегда, но чтобы знать их, нужно хорошо изучить местность, а никто из нас этим похвастаться не мог. Переодевшись в обычный камуфляж и распределив снарягу, мы совершили первый марш-бросок по вражеской территории.

Погода была для разведчика хуже некуда: солнце, лёгкий восточный ветерок приносил почти что весенние запахи осеннего леса. Снегом ещё даже не пахло, это единственное положительное обстоятельство немного успокаивало. Природа и климат тут похожи на магаданские: сосны, берёзки, травы и кустарники – всё как у нас. Отличия стали попадаться спустя три часа быстрого бега, когда Карась шедший в головном дозоре, обнаружил небольшой коттеджный посёлок. В неглубокой низине, разместилось пять одноэтажных деревянных каркасных домов. Четыре из них казались нежилыми: ставни-жалюзи опущены, на верандах и дорожках кругом – палая листва и горки нагнанной ветром хвои. Но вот самый ближний к склону холма дом точно обитаем. На подъездной дорожке стоял серебристо-серый микроавтобус, жалюзи подняты, в больших прямоугольных окнах заметно движение.