Самый темный час

Инспектор проверяет человека за человеком, и вот наш ряд шагает вперед. А я все смотрю на этого типа в пальто и с трудом вспоминаю о том, что нужно делать размеренные вдохи и выдохи.

Ненависть.

Я смотрю на него, и единственное, что клокочет в груди помимо гнева, это ненависть. Всеобъемлющая, всепоглощающая, заволакивающая туманом и разум, и взгляд. Злость разъедает меня изнутри, и я почти не слышу окружающие звуки. А когда Инспектор, наконец, встает напротив меня, вокруг становится пугающе тихо.

Я встречаюсь с его взглядом, и все внутри меня срывается вниз во второй раз.

Это он. Тот, кто отдал приказ убить моего брата. Кто решил, что Лиам не должен жить, и я потеряла самого близкого мне человека.

Инспектор подносит сканер к моему лицу, но мое тело, управляемое жаждой мести и нечеловеческой болью, действует быстрее разума. Возможно, это будет последним, что я сделаю в своей жизни.

На моей правой руке надет широкий браслет собственной сборки. Сдвинув под рукавом безымянным пальцем крошечную пластину, я вытаскиваю лезвие и все так же пристально смотрю в глаза Инспектора.

– Убийца, – едва слышно говорю я, пока он изучает меня сканером, и повторяю громче, выкрикивая: – Убийца!

Резко вскинув руку, я замахиваюсь лезвием на Инспектора, но чья-то крепкая хватка останавливает меня рядом с его горлом.

Мне выкручивают запястье, я вскрикиваю от боли и получаю сильный удар под живот. Рухнув на колени, я прижимаю левую руку к месту удара и пытаюсь дышать, но вместо этого хрипло хватаю ртом воздух. В это время с меня снимают браслет с оружием и осматривают его со всех сторон. Сюрприз, мальчики. Вы не обнаружили угрозу и со своими хвалеными металлодетекторами. За три года я приноровилась создавать то, что обходит ваши сканеры. Но сегодня мне это так и не помогло.

Когда у меня получается сделать первые внятные вдохи и выдохи, я не успеваю прийти в чувство: рядом появляется пистолет, и холодное дуло утыкается мне в макушку. Тяжело дыша через рот, я поднимаю голову и смотрю на вторую знакомую личность: поджарая фигура с военной выправкой, густые черные брови, еще более черные глаза, которые, я уверена, поглощают солнечный свет, легкая седина темных волос и надменная улыбка. Не знаю, как его зовут, но однозначно видела этого подонка раньше.

– Ну надо же, – усмехается он, держа меня на прицеле. – Мисс Мартин, что это за фокусы вы тут выделываете?

Я прижимаю к себе ноющее запястье, сидя на коленях, и злобно смотрю на него и на Инспектора. Пусть убивают. Пошли они все к черту. Пусть уже пристрелят на этой площади, и весь кошмар закончится.

– Нападение на Инспектора в большинстве случаев карается смертью. – Мужчина щелкает предохранителем. – Но вы об этом знаете, не так ли?

А еще я знаю, что ты гондон штопанный, но что это меняет?

Я не отвечаю и продолжаю смотреть то на мужика с оружием, то на Инспектора. В моем взгляде ни грамма страха, ни сожаления о сделанном. Мне даже как-то не по себе: насколько сильно я готова к тому, что сейчас прозвучит выстрел, и моя история закончится на глазах у перепуганных жителей города, а Нейту придется искать нового ведущего на свою станцию.

Но внезапно звучит голос Инспектора:

– Стоп, – он подносит сканер к мужику с оружием, – посмотри на ее данные. Мисс Мартин нам пригодится.

Что? Чего? Для чего я им пригожусь?

Осознать я ничего не успеваю. Мужик с оружием строит кислую мину, кивает и опускает пистолет. Две пары крепких рук подхватывают меня с асфальта и утаскивают с площади. Я пытаюсь вяло сопротивляться, но мальчики на побегушках оказываются сильнее двадцатидевятилетней «девчонки».

Они уводят меня в ближайшее отделение полиции, закрытое на двухдневный ремонт, толкают за решетку и запирают камеру. Я бросаюсь в их сторону, схватившись за прутья, но эти два типа лишь глумливо хмыкают, салютуют мне и покидают пустой участок.

Блеск. Просто блеск.

Выругавшись и пнув решетку, я отхожу к противоположной стене, без сил сажусь на холодную скамью и, опустив голову, запускаю пальцы в волосы.

Отлично, и что дальше?

Глава 2. Аарон

Меня вряд ли можно удивить попыткой покушения на мою жизнь. За время проверок и зачисток по всей стране я успел нажить столько врагов, что проще назвать тех, кто меня не ненавидит. Не удивлюсь, если и Фрэнк время от времени подумывает пустить мне пулю в лоб.

В меня не раз стреляли (ну, это классика). Например, в одном из городов полтора года назад местное сопротивление устроило нам в буквальном смысле жаркий прием, заминировав подъездные дороги.

На меня пытались напасть и при прохождении сканирования, но делали это обычно без оружия, ведь всех предварительно проверяют военные. Для меня подобные события – это как выслушать недовольный бубнеж Донована или настроить сканер. Словом, такая же часть работы, как и все остальное.

Но за мгновение до удара я чувствую, как резко напрягается мое тело для защиты от нападения, а брови непроизвольно ползут на встречу со лбом.