Зайдя по колено в воду, лошадь послушно остановилась, опустила голову и стала пить. Иван же по-хозяйски и так, будто занимался этим всю жизнь, принялся черпать воду ведром с привязанной к его дужке веревкой. Зачерпнув воду, он поднимал его, подносил к бочке, опрокидывал. И снова швырял в реку подальше от телеги…
Глядя на боевого товарища, Васильков не переставал удивляться его безрассудной смелости.
Вернувшись час назад из штаба полка, командир разведроты обрисовал подчиненным ситуацию и с ходу предложил созревшую идею. Те одобрили план, а Старцев, опередив других, вызвался в «водовозы».
— Да я ж из крестьянской семьи, братцы! — объяснил он свое решение и продемонстрировал широкие рабочие ладони. — Вот, поглядите! Я ж и косой, и тяпкой, и лопатой, и топором…
Александр возражать не стал — Ванька и вправду идеально подходил на эту роль.
А сейчас, поглядывая на друга, и явственно ощутил беспокойство: «Вдруг и вправду на другом берегу засел снайпер? Вдруг в эту самую секунду его указательный палец поглаживает спусковой крючок?»
Однако кругом стояла напряженная тишина: ни выстрелов, ни взрывов, ни треска ломающихся веток. Лишь старое помятое ведро на длинной веревке равномерно шлепало по водной глади.
И вдруг лежащий слева от Василькова боец прошептал:
— Командир, куст прямо перед нами.
Васильков перевел взгляд на кустарник, которым порос ближний бережок острова. Один из кустов действительно шевелился не в такт другим, качавшимся под дуновениями слабого ветра.
По цепочке справа передали:
— Наблюдаем движение!
Тут Александр и сам заметил проступившие сквозь листву контуры фрица в серо-зеленой камуфлированной форме. Присев на четвереньки, тот медленно приближался к воде.
— Приготовились, — поднял винтовку Васильков.
Иван продолжал размеренно черпать ведром речную водицу и наполнять бочку. Конечно же, краем глаза он наблюдал за берегом длинного лесистого островка. И, конечно же, от него не укрылось, как в воду практически одновременно заходят шесть немецких солдат из диверсионного подразделения. Каски под сеткой, камуфляж, удобная портупея с подсумками и кинжалами, пистолеты-пулеметы со складными прикладами…
Старцев безраздельно доверял своим товарищам, а потому не подавал виду и продолжал играть свою роль.
Команду «Огонь!» Васильков никогда не подавал. Так уж у разведчиков повелось, что командой служил первый прицельный выстрел командира. Так случилось и на этот раз.
Первый же залп советских разведчиков раскидал пятерых диверсантов. А шестой — крайний слева — получил по пуле в руку и в ногу.
Старцев мигом оказался в воде и помчался к подранку. Схватив немца за шиворот, он вернулся к повозке и вскоре исчез в лесу. Васильков с товарищами хорошенько «обработали» из винтовок кусты на островке и тоже покинули берег.
Операция прошла успешно и без единой потери. Доставленный в штаб немецкий «язык» рассказал, как сутки назад в составе только что уничтоженной диверсионной группы он захватил на реке советского водовоза. Получив точные данные из «первых рук», Особый отдел дивизии успокоился и больше не терзал вопросами командира стрелкового полка.
Подполковник Дробыш в долгу не остался. Ровно через две недели Иван Старцев за проявленные героизм и отвагу в боях под Лисичанском получил орден Красной Звезды.
Обсудив с оперативниками идею Василькова о «театрализованной постановке», Старцев отправился к комиссару Урусову, поскольку для воплощения задумки нужна была не только его поддержка, но и значительная помощь.
Отложив другие дела, комиссар принял Старцева, выслушал, задал несколько вопросов. И — одобрил план, так как других вариантов, как продвинуть расследование, не усматривал.
Не откладывая в долгий ящик, он связался по телефону с Московской епархией и тут же выслал автомобиль за ее представителем…
— …Мы с большим уважением относимся к вашей работе, — поставленным голосом начал прибывший пожилой архиерей, — и были бы чрезвычайно признательны, если бы ваши усилия по поиску заблудшего преступника увенчались успехом. Мы готовы оказать любую помощь, Александр Михайлович, кроме той, которая вынуждает нас лгать пастве.
Урусов и Старцев переглянулись. Хорошая идея, обещавшая существенно облегчить и ускорить расследование, внезапно наткнулась на непредвиденное препятствие.
— В чем же, по-вашему, заключается эта ложь? — удивленно спросил комиссар.
— Вы хотите, чтобы представитель епархии заявил о намерении возвести в Мытищинском благочинии новый храм. Но ведь это ложь, так как у епархии нет средств на строительство. Увы, приходится признать, что мы пока не в состоянии найти деньги даже на ремонт центральных московских храмов. Зачем же говорить о возведении новых в благочиниях и обманывать прихожан напрасной надеждой?
— Да, но от вас не требуется громких обещаний, — возразил Урусов. — Всего-навсего нужен слух, о распространении которого позаботимся мы сами. Это во-первых. А во-вторых, необходим приезд вашего представителя на место, где якобы намечено строительство храма.