Самый кайф (сборник)

Тем временем мы выехали из челябинских дымов на простор и покатили в сторону Казахстана. Растительности становилось все меньше – лысоватые холмы походили на волны Финского залива. Кое-где у развилок стояли каменные кресты-обереги. Мы ехали в городок Троицк – там предполагалось первое митьки-шоу для местной интеллигенции. В Троицке мы успели разглядеть старый купеческий центр.

– Наш город имел когда-то третью по величине ярмарку в России! – объяснил радостный мужчина в белой рубашке, встретивший нас возле местного миниатюрного культурного центра, построенного из красного кирпича в новорусском стиле. – А после челябинские дали взятку и железную дорогу провели через Челябинск, а наш город потерял торговое значение. Хотя, говорят, через Троицк проходит из Казахстана главный наркотрафик! Такие вот кренделя и баранки!

Мы поднялись в здание, где размещалась разом вся культура старинного города – картинная галерея, гостиница, вполне респектабельный клуб со столами-скатертями и небольшой сценой. А в полуподвальном помещении действовал клуб для местных панков и рокеров. Нам предстояло заполнить все это пространство искусством. Пока Митя соображал, куда повесить объекты изобразительного искусства, а В. Соловьев ждал указаний, остальная команда, включая Гарри и его гитариста, по приглашению радостного мужчины решила прокатиться к речке. Речка называлась почти по-русски – Уй! В ее неторопливом течении уже ощущалась медленная поступь восточного каравана. Мы снялись под табличкой «р. Уй» и пошли осматривать местную церковь. Вдоль реки была когда-то проложена улица. И теперешний адрес церкви звучал так – ул. Красноармейская, дом 1! Восстановленное убранство храма было скромно, а на стенах местные мастера красок и белил нарисовали библейские сцены в митьковском стиле… Самое удивительное, что эта Уй и эта церковь с революционным адресом, эта давняя челябинская взятка и теперешний наркотрафик, этот непонятно почему радостный мужчина характеризовали нынешнее состояние Родины больше, чем Эрмитаж, Кремль и Первый канал ТВ. Тут было больше правды, а значит, и величия перманентной нашей веселой трагедии…

Брендоноситель Д. Шагин и вундеркинд В. Соловьев при участии А. Филиппова всё развесили лучшим образом, и ближе к вечеру подтянулась местная творческая интеллигенция. По одну сторону чаепития уселись мы, по другую – улыбающаяся публика. Мужчина в белой рубашке сказал приличествующие событию слова о том, что, мол, знаменитые, то да се, приехали, значит, и вот, любите их и жалуйте. Нас стали любить, а после жаловать…

Если во время чаепития и улыбчивых разговоров про искусство изобразительное местная публика – а это были в основном уже немолодые люди с одухотворенными лицами – вела себя вполне рафинированно, то концерт, начавшийся в клубном зале со столами-скатертями, их преобразил. Оказалось, что на чаепитие пришел в полном составе местный ансамбль казачьих песен и танцев. Когда я после поэз М. Сапеги и Д. Шагина запел под гитару при клавишной поддержке Л. Горького, в углу клуба с угрозой зацокали подковы. Это интеллигенция, оставив рафинированность, переоделась в костюмы и была готова показать класс столичным гастролерам. В конце концов они меня заткнули. Вышли перед сценой, запели и заплясали под гармонь. Это уже походило на соревнование, а соревнования я люблю. Адреналин закипел, и через несколько казачьих номеров мы с Шагиным на сухопутную угрозу ответили военно-морской непреклонностью.

Пласидо Доминго русской рок-сцены разорвал пространство одной – но какой! – нотой:

Дремлет притихший северный город!
Низкое небо над головой!
Что тебе снится, крейсер «Аврора»,
В час, когда утро встает над Невой?!.

А после я спел новые частушки в форме 12-тактового тяжелого блюза:

Толпа малолеток напала на банк!
Охранник дуплетом двоих – бах-бах!..
…Крендель на джипе въехал в ларек,
Отдавлены яйца, он уже не орет!..
…Менты за «Динамо» позвали играть
Ривейру, Манишу, гребена мать!..
…Начальник Чукотки плывет в Анадырь,
О трубу нефтяную натер свой елдырь!..
…Крутится, вертится шар земной, как надутый давно,
Лопнет он и сдуется: капитализм – говно!!!

Мы вернулись в Челябинск с реки Уй глубокой ночью и завалились спать в гостинице общажного типа безо всяких понтов, а утром в дверь постучали робко, но настойчиво. Я что-то такое на себя натянул и открыл дверь. На пороге стояли двое мужчин. Один сильно взрослый, большой и головастый, потертый временем, а другой наоборот. Они замешкались, подбирая слова.

– Вы же Рекшан? – спросил старший.

– О да, – согласился я, стараясь проснуться.