Самый достойный отец

Эль глубоко вздохнула, выйдя на стоянку у полицейского участка. Она тихо пробиралась от машины к машине весь путь до входа в участок. Она заглянула сквозь стеклянные двери. Внутри все было освещено, дверь была не заперта, но никто не сидел за стойкой регистрации. Так тихо, как только могла, она проскользнула внутрь и оказалась в комнате ожидания. Она обошла рабочий стол в административной зоне и прошла в офис шерифа. Дверь из этого помещения вела к камерам, но она туда не пошла. Все ее внимание было приковано к пальто, висевшему на крючке возле двери. Это было пальто Гриса. Она бы узнала его в любом месте. Он точно чувствовал себя здесь в отделе полиции Стоун-Пика, как дома.

А затем она заметила кое-что другое. Ключ. На брелке с маленьким металлическим питбулем. Это был ключ от машины Форестера.

У них был его ключ.

Означало ли это, что он тоже находился здесь?

Если он был у них, то где находился? Где они держали его? Она сразу же поняла где.

В тюрьме.

Глава 35 Эль

ЭЛЬ ПОСМОТРЕЛА НА ДВЕРЬ. Она была оранжевой с электронным замком. На уровне глаз было маленькое окошко из армированного стекла. Нерешительно она подошла к окну, потом посмотрела через него. От того, что она увидела, у нее перехватило дыхание.

За дверью был коридор, в конце которого располагалась тюрьма. Грис стоял возле камеры, а за решеткой в луже крови лежал Форестер. У нее перехватило дыхание, и ей пришлось остановить себя, чтобы не издать ни звука. Что они сделали с ним? Что они сделали с ее Форестером? Она убьет их. Она убьет их всех.

Они разговаривали, и она затаила дыхание, чтобы постараться расслышать, о чем они говорили, но это было бесполезно. Эль не смогла услышать ни слова. Она увидела, что в комнате на двери был установлен динамик, и нажала на зеленую кнопку. Тогда она, наконец-то, услышала их.

— Ну, все это будет напрасно, — сказал Грис.

Его голос заставил ее захотеть закричать.

— Она могла бы ждать тебя слишком долго, — продолжил Грис. — Честно говоря, я удивлен. Думал, она сразу прибежит ко мне.

— Она не такая девушка, как ты думаешь, Грис.

Ее сердце застучало в груди от звука голоса Форестера. Она думала, что больше никогда не услышит его.

— Может быть, и нет, — заявил Грис.

Он держал видеокамеру в руках и снимал ей.

— Но будет. Я знаю ее. Знаю, как работать с ней. Я буду стирать ее в порошок, буду ломать ее уверенность и самооценку, пока она не поверит, что она никчемный кусок дерьма, которым, я знаю, она является.

— Зачем? Зачем ты так поступаешь?

— Какая тебе разница, придурок? Ты избавляешься от нее. Я и она уедем вместе. Тебе же никогда не придется снова думать о ней.

— Я никогда не забуду ее.

— Что ж, позволь мне дать тебе небольшой стимул двигаться дальше по своей жизни. Я хочу убедиться, что ты совсем забыл о ней.

— Я никогда не забуду ее.

— Она была шлюхой, Форестер. Прежде чем ты узнал ее, перед тем как я узнал ее, она был шлюхой. Эль была собственностью Лос Лобос. Она принадлежала им, и они делали с ней все, что хотели.

Эль не могла дышать. Она не могла поверить, что была свидетелем этого. Там находился Грис — человек, которому она доверила все, а он рассказывал самые сокровенные, самые темные секреты мужчине, которого она любила. Это изменило бы все. Форестер никогда больше не будет смотреть на нее так, как прежде. Он растеряет всю любовь, что к ней испытывал.

Она смотрела, открыв рот, но Форестер ничего не ответил. Грис только кивал.

— В чем проблема, мразь? Тебе нечего сказать? Проглотил язык?

— Пошел ты, Грис.

— О, ты, кажется, расстроен. Это от того, что я сказал?

Форестер попытался шевельнуться на полу, но был слишком травмирован, чтобы смочь встать на ноги.

— Пошло оно, — сказал он. — Нахрен все это. Наслаждайся жизнью, Грис. Я надеюсь, что больше никогда тебя не увижу снова.

И тут сердце Эль разбилось. Вот и все. Так просто. Форестер перестал любить ее. Он больше не желал ее. Он покончил с ней. Эль полагала, что не должна винить его. Какой мужчина в здравом уме захотел бы девушку с таким прошлым?

Форестер лежал на полу с закрытыми глазами.

Эль ничего не видела, так как глаза застилали слезы. Она не могла мыслить здраво, не могла двигаться.

Она чувствовала себя так, словно ее сердце раздавили ботинком. Ее живот свело. Она хотела выбежать в коридор и сказать Форестеру, чтобы он не переставал любить ее. Она хотела умолять его дать ей шанс. Она была больше, чем ее прошлое. Она была намного больше, чем это. Она была не такой, как он подумал.

Цитата, продолжала крутиться в ее голове.

*

Пусть лучше ненавидят за то, кто ты есть, чем любят за то, кем ты не являешься.

*