Самый достойный отец (ЛП)

Форестер посмотрел ему в глаза, но ничего не сказал. Жизнь слишком коротка, чтобы вступать в драку с каждым отморозком, который вознамерился причинить неприятности. Он прошел мимо мужчины, который наблюдал за ним, как ястреб. Парень явно слетел с катушек, и Форестер задавался вопросом, почему. Он оглянулся, но никого не увидел. Мужчина только что вышел из закусочной. Там что-то произошло. Все о чем он мог думать, это только об Эль.

— Эй, — сказал парень. — Я говорю с тобой, говнюк.

Форестер вздохнул, остановился и повернулся к мужчине.

— Ты из этого города? — спросил он.

— Это не твое дело, но нет, я не отсюда, — произнес тот.

— Но ты пришел в эту забегаловку, чтобы причинить неприятности?

— Я могу создавать проблемы везде, где захочу.

Форестер сделал шаг по направлению к нему. Парень был размером с него, и он быстро произвел в уме расчеты относительно парня. Тот сделал шаг назад. Форестер был похож на бойца и парень, похоже, решил ретироваться.

— Только не в этом месте, — сказал Форестер. — Я смотрю, ты снова выискиваешь себе неприятности, и так легко на этот раз не уйдешь. Иначе тебя унесут на носилках.

Форестер был не в настроении для разговора с парнем и не желал тратить время.

Он повернулся к нему спиной, не дожидаясь ответа, и вошел в закусочную.

Глава 20 Эль

 ЭЛЬ НАХОДИЛАСЬ НА КУХНЕ, приходя в себе, когда к ней бросилась Келли.

— Он здесь. Эль, он здесь.

Эль замерла.

— Что? Грис? Он вернулся?

— Не глупи, не он. Форестер.

Ее желудок сделал сальто.

— О, Боже мой. Форестер здесь?

— Он вернулся за тобой, Эль.

Она сделала глубокий вдох. Это именно то, о чем подумала сама Эль. Она дала Форестеру шанс спастись, дав ему путь к отступлению. Но он вернулся.

Она поправила платье и заправила волосы за уши.

— Как я выгляжу?

— Красавица, — бесцеремонно сказала Грейси — Теперь иди к этому парню, пока другой мужчина не украл тебя у нас.

Эль рассмеялась. Ее жизнь в Стоун Пик усложнилась за очень короткий период времени.

Люди будут сплетничать, а ведь это так на нее непохоже. Она потратила свою жизнь, пытаясь избежать драмы. Но рядом с Грисом было трудно держаться на плаву, так как он имел привычку все испортить.

Она вышла в ресторан, молясь, чтобы она при этом выглядела хорошо. Грис напугал ее, но она не должна показать этого.

— Форестер, — сказала она.

— Эль, — произнес он.

Форестер сидел за стойкой и выглядел даже лучше, чем она помнила. Эль почувствовала слабость в коленях, когда ее память нарисовала, что он с ней делал ночью. Она не могла поверить, что находилась в его постели. Форестер был словно киногерой, такой скульптурный и мускулистый, уверенный в себе, самоуверенный.

— Что ты здесь делаешь? — глупо спросила она.

Было очевидно, что в это время в закусочной находились ради оной вещи — завтрака.

Она почувствовала, как на нее накатило удивление от его ответа.

— Я здесь ради тебя, дурочка.

— Меня?

— Да, тебя. Конечно же, тебя. Как будто это не ты провела со мной эту ночь, а потом легко сбежала.

Эль покраснела. Она знала, что Келли и Грейс слушали каждое слово.

— Я думала, что ты уже насытился мной.

— Поэтому ты ушла?

Она кивнула. Эль чувствовала себя сейчас глупо, когда он сидел прямо перед ней, но когда она находилась в номере отеля, то мысль, что он, возможно, не захочет ее больше, была очень даже реальной.

Форестер похлопал по соседнему столу.

— Присядь, — сказал он. — Мне нужно кое-что тебе сказать.

В помещении никого не было, и она могла позволить себе уйти на перерыв. Осторожно она присела рядом с ним, задаваясь вопросом, что же он должен сказать ей по поводу их отношений. Она уже облажалась?

— Ты не должна спускать все на тормоза со мной, Эль. Тебе не следует выстраивать между нами стены.

— Я не буду.

— Послушай, — сказал Форестер, и он явно говорил со всей искренностью.

Он положил руку на ногу Эль, и она почувствовала, словно поток электричества прошел через нее от его прикосновения. Она хотела, чтобы его рука скользнула вверх под юбку и поласкала ее.

— Слушаю, — произнесла она.

Он посмотрел ей в глаза.

— Понимаю, — сказал он. — Мне необходимо заботиться о тебе. Поверь мне.

И это было правдой. Эль не знала, что в этот самый момент, Форестер рукой в кармане касался конверта, в котором находилось письмо от его отца. До этого момента Форестер еще не определился, но когда он говорил Эль о желании защитить ее, то решил, что не собирается открывать конверт и не планирует прочитать письмо. Это было связано с тем, что в нем могло говориться о чем-то, что поможет ему исцелить раны, полученные в детстве, но, в равной степени, там могло оказаться и то, что способно разбить ему сердце. И это был риск, на который он не мог пойти. Таким образом, Форестер, говоря Эль о защите, фактически вел речь о безопасности и самого себя. Внутренним чутьем он понял ее, и готов был подписаться под каждым произнесенным им словом.