Самый быстрый

Какая у нас двоих сейчас скорость? Я бросил взгляд на свои смарт-часы и вытаращил глаза: если раньше я мог видеть смену десятых долей секунды, то сейчас замерли даже тысячные. Может, электроника просто не выдержала? Если я действительно двигаюсь так быстро, то это не может обойтись без последствий. Строго говоря, без костюма от меня уже должна остаться обугленная головешка. Даже с подарком Ящерицы! Но я теперь даже боли не чувствую.

— Все еще пытаешься сопротивляться? — Фортуна вновь появилась передо мной, пусть и с небольшим опозданием. — Достойно, Спринтер, достойно! Но глупо и бессмысленно!

Она чувствовала свое превосходство, но при этом с ней явно было что-то не так. Черты некогда симпатичной девушки исказились, глаза мерцали тусклым зеленым светом, кожа отливала зеленым и синим. А из ее пор по-прежнему вырывался густой желтый дым. Она была очень сильна. Я прямо-таки чувствовал инерцию от ее движений, и они были быстрее моих. Быстрее, но я все равно был впереди просто потому, что мы двигались на основе разных принципов. Я за счет быстрого тела, она — мозга.

«Думаешь, если мы перегреемся, то получим разве что ожоги, а у нее расплавятся мозги?» — предположил Борис, уловив мою мысль, но не до конца.

«Я на это рассчитываю», — я решительно вернулся в обычный режим.

А потом снова ускорился. И опять замедлился.

В ушах свистело, Борис что-то кричал, я уже не слушал его. О возможностях человеческого мозга чуть ли не легенды слагают, и потому неудивительно, что менталист разогнал собственные нервные клетки и стал подобен спидеру. Вот только кто из нас в итоге сможет продержаться дольше? Что крепче — мозги или мышцы? Думаю, сегодня все выпускники физфака болеют за меня!

Ускорение! Замедление… Ускорение! Замедление… Я словно бы издевался над двигателем спортивной машины. Быстро-медленно, быстро-медленно — на износ. И, кажется, у меня стало получаться… Да! Очередной рывок закончился тем, что почти коснувшаяся меня Фортуна замерла на месте.

— Я быстра! Я сильна! Я читаю все ваши мысли! — она еще говорила, не понимая, что все уже кончено. Ее тело начало распадаться на части и оседать на пол тончайшей сине-желто-зеленой пылью. — Я читаю мысли всех, кто сейчас в городе! Я!.. Я!.. Спасите меня! Остановите эту штуковину!

Ее палец безуспешно пытался нажать на плоскую кнопку. Фаланга за фалангой он рассыпался в прах, а прибор тем временем громко загудел. В зеленых пустых глазах Фортуны неожиданно появились слезы, обычные человеческие слезы, а густой низкий бас на секунду вернулся к обычному мелодичному звучанию.

— Помоги… Спринтер…

Сине-зеленая дрянь заполонила собой всю нашу гостиную, обволокла испуганных родителей, Васю, Лизу. Ехидну с Ночным Мотыльком и Броненосцем. Ящерицу… Фортуна, использовав Чинтамани, нечаянно запустила какой-то процесс, над которым была уже не властна. И чем это могло грозить всем нам, да и всему Торжку как минимум — одним драконам известно. И тогда я принял единственно правильное решение.

Разогнался снова. На максимум. Все вокруг привычно замерло, застыв как стоп-кадр в кино. Я подошел к плачущей Фортуне, которая застыла, не в силах продолжать скоростную дуэль, и вытащил из ее рассыпающихся рук артефакт. Он кололся и обжигал, но я стиснул зубы и, нащупав кнопку, вдавил ее. Клубящееся свечение, казалось, забиралось под кожу. В груди стало горячо, что-то невыносимо распирало меня изнутри, и я вдруг осознал, что происходящее уже не остановить. Артефакт просто-напросто не выключается, он не реагирует.

Подумав, я внимательно его рассмотрел, покрутил в руках, не обращая внимание на боль… А потом уверенно разобрал Чинтамани на части, что-то попрятав в карманы, а что-то закинув на кухонный шкаф. Затем я вышел из ускорения и увидел невероятную картину.

На полу лежала и громко рыдала почти растворившаяся Фортуна, от которой осталось лишь желеобразное тело без рук и ног, и только пульсирующая в груди искра игига поддерживала в ней жизнь. Но не это меня поразило сильнее всего, а бережно обхватившая комок сине-зеленой слизи в обрывках одежды Ящерица.

— Я знаю, что вы меня не простите, — сказала она, повернувшись к нам. — Я убила вашу дочь… Вашу сестру. Я мучилась все эти двадцать лет. Но я не хочу перекладывать вину на нее.

Она подбородком указала на умирающую Фортуну.

— Ее раньше звали Сиреной, — продолжила Ящерица. — И мы вместе с ней хотели изменить мир. Что из этого вышло — вы видите.

— Ее нужно убить, — проговорил сквозь слезы Василий. — И тебя тоже.

— Я понимаю, — просто сказала Ящерица и, склонившись над полуживой Сиреной-Фортуной, что-то прошептала ей на ухо.

— Умри, — неожиданно ясным и твердым голосом произнесла менталистка, и спустя миг Ящерица бесшумно завалилась набок.

Все это произошло так быстро, что я не сразу успел осознать. Ящерица призналась в убийстве моей сестры. И согласилась с тем, что ей с Сиреной нет никакого прощения. Но все же… Ее подарок — то, что она поделилась со мной частью собственной силы, чтобы я смог победить…