Самый безумный из маршрутов

С таким малым количеством вещей, от которых я зависела, этот поход должен научить меня, как заботиться о себе. Я должна была научиться ставить палатку и спать в собственноручно сделанном укрытии. Каждое холодное утро я буду одеваться сама. Не будет никого, кто бы сделал это для меня. Я надеялась, что благодаря всему этому я сброшу жир, набранный после изнасилования. Я надеялась узнать, почему моя мать не могла меня услышать. Когда я была в отчаянии, я так нуждалась в ее мудрости и любви. Я хотела, чтобы тропа привела меня к ответам, которые бы вернули мне все священное, уничтожили мое смущение и мой стыд.

Уже сейчас эта мало исхоженная гигантская тропа через западную заповедную часть моей страны сулила обещание, что мне удастся убежать от себя; освобождение должно было произвести во мне огромные перемены. Этот поход будет моим спасением. Он должен стать им. Весной шли дожди. Просыпаясь по утрам в своем Шлакобетонном Дворце, я видела безопасное синее небо, а к обеду каждый день небо покрывалось облаками и темнело. Потом оно начинало ронять крупные капли дождя. Они шлепали два или три часа в день, а на третьи сутки дневного дождя я пришла с занятий и увидела, что ковер в коридоре был наполовину в воде, которая вытекала из-под моей запертой двери. Я открыла ее, и поток хлынул в коридор. Лампа отражалась в ковре как луна.

Я позвонила матери.

Под дождем я рассказала ей, что мою комнату затопило, – я вопила так, что слышала себя, все громче и громче; пустите меня под металлический козырек бензозаправочной станции. Хорошо. Да, мамочка, приезжай.

Она сказала, что любит меня и все это время скучала по мне, и, конечно же, приедет ко мне. Она возьмет билет до Колорадо на ближайший рейс.

Затем, перекрикивая ливень, я сказала ей то, о чем думала тысячи раз, но что лишь теперь ясно казалось мне единственно верным:

«Я бросаю колледж, мама. Я отправляюсь в путешествие по Тропе Тихоокеанского хребта, хорошо, пока!» Я повесила трубку, не дожидаясь ответа.

Я бежала под теплым дождем, огромные капли разбивались, разбивались об меня, били по мне, все сильнее, смешиваясь с бегущими слезами, полностью перекрывая их.

Из убежища студенческого городка я позвонила отцу, чтобы рассказать, что меня не вдохновляют школа и холод в Колорадо, даже в апреле. Здесь все еще было как в декабре. Я сказала ему, что мне нужно физическое задание, что-то конкретное. Я никогда не рассказывала ему об изнасиловании, но предполагала, что он все знает. Я думала, что мама рассказала ему. Я спокойно сообщила ему, что бросаю учебу. Я оставляла колледж, чтобы пройти от Мексики до Канады и побыть одной.

Отец сглотнул и громко выдохнул; я ждала. Он вновь сглотнул, и внезапно стали отчетливо слышны все звуки вокруг. Студенческий городок был совершенно пуст – бильярдный стол был готов к игре, цветные шары сложены в аккуратный треугольник, ожидая, когда их разобьют, – и я почувствовала, что сжимаюсь. «Ты действительно собираешься это сделать? – наконец произнес он. – Дебби, скажи мне, чего ты ждешь, что должно произойти?»

Чего я ожидала? Я должна была сделать дело. Во мне произошли тысячи трансформаций, которые я ненавидела. Я сразу подумала о своем теле. Я хотела очистить его, подтянуться, поменяться: вернуться к тому, чем я когда-то была. Я хотела пройти через дикие просторы Америки – великие и свежие, нетронутые и неизмененные – и стать сильной.

Я хотела поразить свою маму. Повергнуть ее в ужас, что удовлетворило бы меня. Я чувствовала себя грубо-вызывающей. Я спрячу свою зависимость от нее, целиком, полностью и совершенно убегу от нее.

Все же я хотела оживить связь с ней. Я хотела, чтобы она вновь увидела во мне свою девочку-куколку, снова красивую, любимую. Нетронутую, незапятнанную, без чувства стыда. Я вспомнила лучшие моменты своего детства. Единственной обратной дорогой к этому была тропа.

Капли дождя перестали падать. Я вышла через стеклянные двери студенческого здания – кто-то распахнул их – на открытую лужайку. Возле главного кирпичного здания пустынные розы раскрывали свои нежнейшие, шелковистые розовые бутоны, капли дождя блестели на их закрученных лепестках, словно драгоценные камни под лучами восходящего солнца. Плющ, обвивающий кирпичи, стал ярко-зеленым.

Буйство весны меня опечалило. Это было время, когда я занималась как сумасшедшая, на «отлично» сдавала задания, красиво завершая первый год с самыми высокими оценками. Я почувствовала, что у меня украли все достижения, которые я могла заслужить, всю дружбу и любовь, которые я могла встретить.

В ответ я сказала отцу лишь одно: «Я ожидаю, что в конце концов найду счастье».

Дул порывистый холодный ветер, и крошечные розы роняли капли дождя. Я ждала, в какой момент нашего разговора ливень наконец-то прекратится. К моему изумлению, он ответил, что довезет меня до мексиканской границы.

Затем мы попрощались, сказав, что любим друг друга.