Самозванцы

«У мамы нет никакой силы в этом ужасном мире, – подумала Эмма. – Она в плену. Но судья Моралес и мэр Мэйхью…»

И тут в коридоре что-то громко хлопнуло.

– Ты, кажется, сказала, что все ушли! – зашипела Эмма. – И разве этот кабинет не звуконепроницаемый, как у вас дома? – Она повернулась к двери и увидела ответ на свой вопрос. Они оставили дверь открытой, и ключ с зелёной ленточкой по-прежнему торчал в замке. – Сейчас закрою… – начала Эмма и шагнула вперед.

Но, прежде чем она успела подойти к двери, Чез оттолкнул её в сторону.

– Ложись! – прошептал он, обхватывая своими длинными руками Финна и Натали. – Прячьтесь все!

Глава 24 Чез

«Защищать остальных, – гудело в голове у Чеза. – Защищать остальных. Что бы ни случилось, я должен защищать остальных».

Судя по всему, у Эммы, Финна и Натали инстинкт самосохранения не работал. Эмма собиралась подойти к двери, хотя тот, кто стоял в коридоре, мог её заметить.

«Неужели я единственный, кто помнит, как здесь жутко?» – удивился Чез. Он понял, что думает не только о прошлом путешествии в этот мир, когда им не удалось спасти маму и они чудом сбежали от полицейских. Отчего-то возвращение сюда расшевелило давние воспоминания, прежний образ мыслей. «Мы жили в этом мире, когда я был маленьким, – подумал Чез. – До того, как папа погиб. Тогда мои родители постоянно чего-то боялись».

В четыре года он этого не понимал, а теперь понял.

Почему на него нахлынуло это чувство теперь, когда он сидел, спрятавшись под столом в кабинете судьи, вместе с Натали, Эммой и Финном? Может быть, в раннем детстве его приводили сюда? Чезу удавалось ухватить лишь обрывки давних воспоминаний, слишком краткие и странные, чтобы их расшифровать. Они напоминали бабочек, которые на секундочку присаживаются, а затем срываются с места. Чем отчаянней он пытался за ними угнаться, тем быстрее они улетали.

До Чеза вдруг дошло, что Эмма потихоньку отползает от него.

– Чез, здесь нас найдут, – шепнула она. – Если дверь открыта и если этот шум означает, что судья Моралес вернулась…

– Я закрою дверь, – сказала Натали и расправила плечи. – Это должна сделать я. Я же тут живу.

Она одарила остальных кривой улыбкой, и Чез подумал, что она похожа на актрису, которая собирается с духом перед выходом на сцену.

– А вдруг это вернулась другая Натали? – спросил Финн. – Вдруг ей тоже стало плохо в школе, и она приехала домой, а тут ты, и…

– Ну, тогда я её обезврежу, – ответила Натали с напускной храбростью. Ещё фальшивее. – Наброшусь внезапно. Я запру её в собственном шкафу и…

Чез положил руку ей на плечо:

– Давай подождём и послушаем. Мы ещё не знаем, что там такое. – Он замолчал, потому что услышал голоса. Возможно, они доносились из кухни или из столовой. Поначалу они звучали неразборчиво, затем приблизились и стали громче:

– …я начну драить ванную, а ты иди пылесось наверху.

– Уборщики, – сказала Натали и обмякла.

До Чеза дошло, что она тоже испугалась. Может быть, даже сильнее, чем он.

– Ну, тогда всё просто. Я их отошлю отсюда. Скажу, что я заразна. – Натали выпятила подбородок, тряхнула головой и, сняв руку Чеза со своего плеча, встала и провела по волосам снизу вверх, чтобы их всклокочить. Потом принялась щипать себя за щёки, пока они не покраснели. – Я должна выглядеть больной, – шёпотом пояснила она.

– Только осторожно, – предупредил Чез, почти не сомневаясь, что Натали его не слышит.

Она едва успела отойти от стола, когда раздался женский голос:

– Вы дома, мисс Натали?

Чез обхватил Финна и Эмму и прижал их к себе, втягивая в нишу под столом. Теперь он видел только ноги Натали ниже колен.

– Э, да, – хрипло отозвалась Натали. – Мне очень плохо. – Она убедительно покачнулась. – Поэтому я не пошла в школу. Вы же не хотите заразиться? Идите домой. Мама потом договорится с вами, когда я поправлюсь. Хотя кто знает, сколько я проболею!

– Да, мисс Натали, ваша мама уже звонила и предупредила, что вы остались дома, – голос уборщицы звучал одновременно льстиво и неодобрительно. – Она сказала, что вы будете сидеть в своей комнате, подальше от нас. И она строго приказала убраться в остальном доме, потому что сегодня на званый вечер придут пятьсот гостей. Вам так плохо, что вы этого не помните?

Эмма повернула к Чезу удивлённое лицо. Финн поднял брови и одними губами недоверчиво произнёс: «Пятьсот гостей?!»

У Чеза оборвалось сердце.

– А, да, – слабо ответила Натали. – Ну, у моих родителей постоянно какие-то мероприятия. Столько, что в голове не удержишь.

Чез увидел, как Натали переминается с ноги на ногу. Потом она встала понадёжнее и ещё скорее всего выпрямила спину и выпятила подбородок, потому что её голос вдруг зазвучал очень внушительно:

– Ну а я буду сидеть здесь, а не в своей комнате, потому что, когда я болею, мне лучше спится на маминой кушетке в кабинете. Так что не заходите ни сюда, ни в мою комнату, понятно? Спасибо.