Самозванец 4

— К чему такие черные мысли, тагга? В Парме есть, кому составить тебе протекцию. Кузен, например. Он уже выпросил у меня твою голову. Ну-ну, не пугайся… Голову в том смысле, чтобы я тебя не казнил. А ты что подумал? Что он припомнит тебе детские шалости, когда ты с приятелями окунули его в холодное озеро? Не переживай, он уже целый месяц мне об этом не рассказывал. Забыл, наверное.

Теперь-то король припомнил, с кем имеет дело. Комен действительно один раз случайно обмолвился о детских годах, но абсолютная память ишиба сыграла плохую шутку с Нересом.

Михаил прислушался.

— Однако далла расторопнее тебя, — сказал он. — Вон, уже бежит.

Король слегка ошибся, далла не бежал, а шел быстрым шагом. То ли штаб располагался ближе, чем палатка дежурного ишиба, то ли глава рода Каретт был действительно расторопнее, но вскоре он показался из-за угла в сопровождении одного ишиба-телохранителя и прежнего солдата.

Реакция даллы была полной противоположностью ужасу ишиба. Худощавый пожилой мужчина с длинными седыми волосами не бросился бежать и даже не отпрянул. Просто его белесые выцветшие глаза расширились, но тут же прикрылись — далла Каретт великолепно владел собой.

— А я-то гадал, о каком 'его величестве' говорил солдат…, - пробормотал он, кланяясь. — Приветствую, твое величество!

— Какая радостная и во всех отношениях приятная встреча, — улыбнулся Михаил. — Трое твоих подельников уже получили свое, а ты вот куда забрался… Да еще под уларатским флагом!

— С позволения твоего величества, они — не мои подельники, — далла еще раз учтиво поклонился. — Как только я узнал, что появился настоящий Нерман, то сразу же благословил богов за то, что они не отвернулись от Ранига. Я бы с удовольствием присоединился к твоему величеству и помог свергнуть узурпатора Миэльса, но политическая обстановка была такова, что счел за благо скрыться. Но перед этим напутствовал своего любимого сына Комена, гордость моего рода, на то, чтобы он оберегал твое величество, всячески помогал в трудную годину и опекал от невзгод и неудач…

Михаил слушал эту белиберду с восхищением. Хитрый лис Каретт не произносил заранее заготовленную речь, а импровизировал. И делал это блистательно. Король сейчас вполне верил слухам о ловкости Каретта-старшего. Такой и на суде выкрутится, только дай ему слово…

— Я каюсь в том, что не вернулся в Раниг вовремя, но делал это, не желая зла своему королю. А просто из чувства неуверенности. Ведь возможна ошибка! Клевета, наконец! Я целиком поддерживал твое величество, но только боялся вернуться из-за злых наветов. Прости меня, твое величество! Но я виновен лишь в нерешительности, сомнениях, излишних переживаниях за собственную жизнь. Но всегда, ежеминутно оставался верным слугом твоего величества! Если бы твое величество прислал мне грамоту с приказом, то я бы немедленно выполнил его. Сделал бы все, что в моих силах. Бросился бы в Раниг и пожертвовал всем, чтобы выполнить королевскую волю! Даже жизнью! Но приказа-то не было…

— Его не было потому, что я не знал, где ты находишься, — Михаил с трудом сдерживал улыбку.

— Но, твое величество, разве в этом есть моя вина? Да если бы я умел угадывать желания моего владыки, то немедленно поехал бы в Парм, чтобы припасть к подножию трона и покаяться! Я ведь ни разу не обнажал оружие против твоего величества, ни разу даже не…

— Довольно! — Михаил понял, что оправдывать себя далла может бесконечно. По части стремления к самосохранению далла-старший мог бы дать сто очков вперед даже Рангелу Мерту. — Ну, а уларатский флаг как объяснишь?

— Да простит меня твое величество, но я воспользовался гостеприимством императрицы и возложил на себя обязанности по помощи в тыловом обеспечении уларатской армии. Но как только узнал, что Фегрид вместе с моим любимым Ранигом находятся на грани войны с Уларатом, то сразу же стал думать о том, как помочь моему королю. Меня начала тяготить моя должность! Мое сердце болело и болит до сих пор, терзаемое муками за судьбу Ранига! Я даже начал сочинять письмо твоему величеству, дабы…

Михаил махнул рукой. Почему-то он уже не сомневался, что у даллы заранее заготовлено это письмо. А может быть еще и другие доказательства его 'невиновности'.

Король легко поднялся с завалинки. Все это время он сидел на ней с таким видом, словно это — трон, а все перед ним стояли навытяжку. Михаил уже давно превратился в профессионального монарха.

— Ну что же, далла, показывай, что тут у тебя…, - король ступил на дорожку, ведущую вглубь поселка и едва сумел расслышать, как глава рода Каретт шепнул ишибу:

'Чего стоишь без дела? Быстро снимай уларатский флаг!'

Глава 10. Император

Фегрид встретил Михаила пасмурной погодой, объятиями Анелии и посланником от императора. Первое для короля было безразлично, второе — приятно, а третье — ожидаемо. Успев только отдать распоряжения о размещении вновь прибывших войск семейства Кареттов, его величество отправился к Муканту.