Самосожжение, Книга 1, Лист 3

«Весенние лужи и Божие небо…»

Весенние лужи и Божие небо
Знают, что я кривлю душой,
В ней боль и горькие дебри
И душно от мыслей нехороших.

Чужую улыбку и сожаленье
Положу, как вор, в свой карман.
Буду продолжать жизнеобращенье
Горький и злой обман.

1913. весна.

«Точно из развратного дома вырвавшаяся служительница…»

Точно из развратного дома вырвавшаяся служительница
Душа забегала по переулкам (без эпитета).
Ноги, – как папиросы, ищущие пепельницу.
Ах, об этих признаниях другим не говорите!

Правда, часто глазам, покрасневшим, от нечести,
Какие-то далекие селения бредятся,
И даже иногда плавающая в вечности,
Обстреливаемая поэтами Медведица.

И тогда становится стыдно от мелочей,
Непринимаемых, обыкновенно, во внимание.
Бейте, бейте железом, за дело! Чей
Удар сильней – тому поклон, покаяние.

1913.

«Кусочки неба, маленькие кусочки…»

Кусочки неба, маленькие кусочки,
Они, как кофейные чашечки, а вокруг –
Маленькие раздробленные ножки,
Бессонница, кашель, испуг.

О, деточка с солнечным яблоком,
С мячиком полосатым,
Подойди, полюби; подари мне кораблик
Синенький в праздник двунадесятый.

1914, декабрь.

«Точно прихрамывающая собачка по испорченному асфальту…»

Точно прихрамывающая собачка по испорченному асфальту
Душа подпрыгивает за убегающим счастьем.
Не поможет ей ни небо благородной Мальты,
Ни тонкое новомодное платье.

О, самое жестокое знать всю ничтожность
Души, исполосованной трусливой ложью.
Какая каторжная невозможность
Увидеть слезу – ласточку Божью!

Если раньше была случайная, светлая точечка,
Заблудившаяся в организме изворотливом –
Она все тает, как светлое облачко
В тишине, среди голубых высот.

И скоро одно только останется:
Смотреть в глаза крепкоглазых детенышей,
Вспоминая позднее раскаяние
И что-то подобное чистоте.

Нилова Пустынь. 1914.

«Ноготь, оторванный движеньем случайным…»

Ноготь, оторванный движеньем случайным,
Образует кровоизлияние (наводнение),
И оно страшнее наводнения в Гавани,
Страшнее далекого землетрясения.

Как больно признаться на площади окружающим
В горьких причинах и горьком следствии,
А в душе, беспричинно вздрагивающей,
Столько ненужных и горьких наследств.

1914.

«Снегу ликующему, лесу, небу, дредноутам…»