Самому себе не лгите. Том 3

В лесу жил как-то жук-ворчун.
Всегда всем недоволен:
не та погода, не тот сук.
Жужжал, себе лишь волен.
Да, был красив и статен жук,
и силы в нем немало,
летал привольно через луг
и красовался славой.
Его любили все вокруг,
он помогал, кто рядом,
но вот ворчанием своим
сам создавал преграды.
Вот встретив как-то средь полей
душе своей отраду,
немного поутих наш жук
и счастлив был по праву.
Жена его любила, нет,
она боготворила.
Все, что хотел жук, то судьба
с лихвой ему дарила.
Всегда был чашей полной дом,
детьми, друзьями, яства…
Но это злило все его,
и жук не унимался.
Не ту листву принес паук,
а жучка виновата,
залил им лист бродяга-дождь,
и вновь расстрел иль плаха.
Металась жучка, все ища,
чем угодить строптивцу,
но, обессилев, умерла,
оставив вздох ревнивцу.
На миг остановился жук,
чего-то не хватает,
и грудь сдавила лапы грусть,
ведь он не успевает…
Он не успел сказать
«Прости,
люблю и так скучаю,
ты светом мне была в ночи»,
что боль его сжигает…
Уже не важно, где листва,
не важно, где промокло.
Постель так страшно холодна,
а в вечер одиноко…

Так что же, жук, скажи тогда,
когда жужжала рядом,
был недоволен, а сейчас
ее тепло – награда…
Ведь каждый день неповторим
и, может быть, последний.
Так почему же не храним
мы этот дар вселенной?

Боль утраты

Не слышим мы тот яркий свет,
не видим звук вселенной…
В ту вечность, что ушел мой друг,
мы ждем свой час смиренно.
Никак не в силах разорвать
те нити, что нас держат,
вновь память будет возвращать
в те дни, что до… и где был.
Стоят часы, и замер вздох,
и смысл всего сменился,
что было важно – все не то,
весь мир остановился…
Кричу безмолвно в пустоту,
сжимая боль руками…
Как пережить весь этот ад?
Зачем все это с нами?..

Непогода

Застряло солнце в облаках…
Оно лишь обогреть хотело.
Металось бедное, никак
сквозь зиму луч пробить не смело.
Не получалось. Облака,
как будто в сговоре суровом,
седыми лапами его
душили, славя непогоду.
Метнулась молния, пронзя
все поднебесье, дождь лил воду.
И грома бешеный набат
раскатами льнул к небосводу.
Душа рвалась ему помочь,
раздвинуть тучи, вызвать ветер,
но он лишь новые нагнал…
Я спряталась в махровом пледе.
Глаза зажмурив, я шепну:
«Давай же, солнце, постарайся.
Я верю, ты разгонишь мглу.
Родное, только не сдавайся».
Я наблюдала, как оно
взревело, изменив погоду.
Пробилось светом, покрепчав,
взошло весной обнять природу.

Жизнь на кону