Самолеты-призраки Третьего Рейха. Секретные операции Люфтваффе

И все же, несмотря на отказ от плана Бессонова, в РСХАрешили произвести пробные заброски в Республику Коми. Для скрытой высадки местность там была идеальной: леса и болота, населенных же пунктов единицы и никакого наблюдения за воздухом. В то же время здесь имелось много уязвимых объектов, в первую очередь десятки мостовых переходов на железной дороге Воркута — Печора— Котлас — Вологда. Эта магистраль имела важное стратегическое значение, по ней каждый день шли составы с углем, добытым заключенными советских концлагерей.

Для высадки был выбран район поселка Кожва. В такую глушь немецкие диверсанты еще не забирались. Поселок расположен в двадцати километрах от городка Печора, но в 750 км восточнее Архангельска и «всего лишь» в 420 км юго-западнее Воркуты! Была сформирована группа из двенадцати человек во главе с проверенным агентом Николаевым. Предварительную подготовку она прошла в одной из школ Абвера близ Риги. Все будущие «освободители ГУЛАГа», в свое время попавшие в плен при разных обстоятельствах, до войны проживали в разных городах СССР. Так, заместитель командира группы М. Годов был уроженцем Свердловской области. До призыва в армию он за растрату госсредств отбывал пятилетний срок в одном из лагерей Печорлага. Радист А. Одинцов до войны жил в Ивановской области и работал ткачом на фабрике, А. Г. Доронин был учителем в школе в городе Ухта.

В конце мая на двух четырехмоторных самолетах из группы Гартенфельда десантники были переброшены на север Норвегии, в Нарвик. Там группа получила ряд конкретных заданий, которые ей предстояло выполнить в России, в том числе подготовить в пустынном районе площадку для приема самолетов с новыми группами диверсантов и взорвать мосты на Печорской железной дороге.

Выброска была произведена 6 июня 1943 г. около 02.00 по берлинскому времени. Надо сказать, что в это время года в этих местах стоит полярный день, поэтому самолетам не удалось подойти к точке сброса незамеченными. В тот же день в УНКВД Коми АССР поступила срочная телеграмма из поселка Канин: «Сегодня в 3 часа ночи недалеко от Кожвы на высоте 150–200 метров с юга на север пролетели без опознавательных знаков два самолета типа „Дуглас“. По другим же данным, самолеты пролетели с северо-востока, со стороны Карского моря.

Выброска прошла с размахом. Помимо десантников, на парашютах было сброшено 22 грузовых контейнера. В последних находился целый арсенал: 12 пистолетов-автоматов, столько же «парабеллумов», 48 наганов, пять пистолетов, ручной пулемет, ротный миномет, 10 тыс. патронов, около 300 кг взрывчатки в шашках, подрывные батареи, бикфордов шнур, запалы, капсюли, гранаты разных систем, мины противопехотные и магнитные. Кроме того, там были: радиостанция с динамо-машиной, ракетницы, бинокли, саперные лопатки, фонари, топоры, пилы, валенки, унты, полушубки, плащ-палатки, аптечка с хирургическими инструментами и даже накомарники. Запас продовольствия был рассчитан на месяц. Диверсантов снабдили картами с подробными данными о железнодорожных мостах и лагерных пунктах, чистыми бланками различных удостоверений, гербовыми печатями органов НКВД и армейских частей, различными безупречно изготовленными документами на вымышленные фамилии, а также деньгами и продуктовыми карточками.

Все двенадцать парашютистов благополучно приземлились, однако при этом разделились на две группы, оказавшиеся на большом расстоянии друг от друга. Соединиться в условленном месте удалось лишь на следующий день — 7 июня. Затем были собраны контейнеры с грузами. Правда, отыскать контейнер с динамо-машиной для рации диверсанты так не смогли. Посему в условленный срок группа на связь с командованием не вышла. А затем случилось и вовсе не предвиденное.

Один из шпионов по заранее оговоренному условному сигналу застрелил командира группы Николаева. После этого Доронин и радист группы Одинцов, которые, как и все остальные диверсанты, были одеты в форму войск НКВД, отправились на поиски представителей власти, которым они хотели сдаться. На таежной ферме НКВД «Развилка» они убедились, что о высадившемся десанте никто из охранников лагеря даже не подозревал. Вот что потом рассказала следователям медсестра М. Андриенко, находившаяся в тот день на ферме: «Дежурный по лагерю стрелок Сухинин спал, винтовка стояла рядом, дверь дежурки была открыта. Десантники разбудили дежурного. Сухинин принял их за начальство и стал оправдываться. Позвонить по телефону о прибывших начальнику лагеря он тоже не решился. Они позвонили Лазареву сами. Лазарев, конечно, тоже спал…»