Самоход. «Прощай, Родина!»

Ремонтники укатили, лихо развернувшись на одном месте.

Виктор сдал назад, тоже развернулся и поехал в тыл. Яков сам пошел в медпункт, Виктор же отправился в похоронную команду. Была такая в каждом полку – из нестроевых или легкораненых выздоравливающих. Парней надо было по-человечески похоронить.

Погибших в полку оказалось много, и вырыли братскую могилу. Гробов, конечно, не было. Тела, завернутые в куски танкового брезента, похоронили после краткой речи замполита и троекратного залпа из винтовок бойцов хозвзвода.

После похорон Виктор пошел в медпункт, к Якову, но оказалось, что его с другими ранеными уже увезли в медсанбат, подальше от линии фронта. Так и вышло, что из всего экипажа он остался один.

Старшина хозвзвода взял Виктора, как больного, под локоть и отвел к полевой кухне: обед, а по времени почти ужин был уже готов. Только самоходчиков нет, кто жив остался, все в городе воюют.

Усадив Виктора за стол, старшина налил полный стакан водки:

– Давай парней помянем.

Выпив, Виктор поел и понял, что водка его не берет. Увидев это, старшина налил еще по стакану, они снова выпили, и Виктор пошел спать. Расстелил на моторном отделении самоходки брезент и улегся. От мотора шло приятное тепло, и Виктора после водки разморило.

И приснился ему сон, а во сне – весь его экипаж. Вроде парни его живые и бой ведут. Кричат ему что-то, а он не слышит.

Проснулся в холодном поту, чувствуя, как сильно бьется сердце. Жалко парней, привык он к ним. Не сказать, что дружили, но боевое братство объединяет не менее крепко, чем мужская дружба. Самое главное – на любого в бою он положиться мог, зная, что не подведут, не струсят в ответственный момент. Не одного боевого побратима он уже потерял, и после гибели каждого зарубка на сердце осталась, до конца дней своих не забудет. А к новичкам, что в экипаж придут, присматриваться еще надо, оценивать, кто чего стоит. Водку пить или анекдоты травить все горазды, а смерти в лицо смотреть, взгляда не отводя, – не каждый.

Экипаж комбат сформировал быстро – были подбитые самоходки, были «безлошадные» самоходчики. И уже к обеду комбат сам привел пополнение к самоходке. Всех их Виктор уже знал – и в лицо, и по фамилиям, встречались по службе. Только экипаж – единица сплоченная, и им еще сработаться надо, притереться друг к другу. Однако времени на это нет, в полку самоходок осталось – по пальцам одной руки пересчитать можно. Понятно, что как бои закончатся, их на переформирование отведут, но сейчас-то бои еще продолжаются… Большая часть Брянска в наших руках, но не весь город.

Авиаразведка доложила, что немцы выводят из города тыловые службы, а пополнения нет. Брянск уже с двух сторон обошли, еще одно усилие – и город окажется в окружении. Немцы это понимали.

После заправки топливом и пополнения боезапаса все оставшиеся от полка пять самоходок пошли в бой. Сначала двигались колонной, потом распределились по улицам. Пехота требовала огневой поддержки, но командованию неоткуда было взять свежие части. У танкистов ситуация не лучше: они шли в первом эшелоне наступления, главный удар на себя принимали.

Колонна двигалась, и Виктор смог оценить действия механика-водителя Алексея. Похоже, машину тот чувствовал хорошо и водил грамотно.

На одном перекрестке перед самоходкой выскочил и поднял руку старшина-пехотинец:

– Самоходы, подмогните огоньком. Пулеметчик, зараза, шагу ступить не дает.

– А где он?

– В доме засел, на втором этаже.

Второй – еще терпимо, ствол пушки поднять можно.

– Показывай!..

Старшина спрятался за боевую рубку.

Виктор поднял люк и высунул голову – от пуль крышка люка прикроет.

Старшина скомандовал:

– Стой! Сейчас налево надо, и впереди – дом трехэтажный красного кирпича. Второе окно слева.

Старшина спрыгнул.

– Заряжай осколочным. Юрий, ты слышал?

– Не глухой, – отозвался наводчик, – второй этаж и второе окно слева.

– Стреляешь по готовности.

Самоходка повернула, остановка, и почти сразу – выстрел. Виктор видел в прибор, как внутри квартиры взорвался снаряд.

Пехота сразу поднялась в атаку. Никаких криков «ура», бежали молча, зло. Слышны лишь были короткие автоматные очереди.

– Вперед!

Самоходка пошла вперед. Пехотинцы увереннее себя чувствуют, когда бронетехника огнем поддерживает.

Через квартал – новая заминка, немцы поперек улицы баррикаду воздвигли. Разбитый грузовик, мешки с землей, куски рельсов… И в баррикаде – несколько пулеметных амбразур.

– Осколочным – огонь! Развали-ка эту мусорную кучу!

После пяти выстрелов осколочно-фугасными снарядами от баррикады мало что осталось. Самоходка двинулась вперед, сдвинув своим корпусом и протащив по мостовой грузовик и освободив широкий проход.

Немцы же, резонно полагая, что баррикада не является серьезным препятствием для танка, приготовили «сюрприз» – они поставили в конце квартала противотанковую пушку. Только пушка была из устаревших, 37-миллиметровая.