Самогонщик против армии США

Айюрр действительно присел. Пырх меня задери, думал он. Вот же ситуация: в лесу тебя настиг и готов задрать злой хищный зверь, который вместо кровопускания предлагает свои услуги…

— Сколько ты стоишь?

— Дорого. Зависит от задачи. По силам — любая.

Он воспрянул духом. Сам Моуи, похоже, послал ночных головорезов. Видать, пока его главный храм не построен, не слишком тот благоволит Гошу.

Дорого? Маерр заплатит. И нет слишком большой цены, чтобы вернуть Номинорр.

х х х

Внутренности «Лады-Гранты» подтолкнули технический прогресс на целой планете, чего точно не ожидали её создатели в Тольятти. Разборка всего нескольких узлов принесла мне довольно точные шарикоподшипники. При среднем темпе развития технологий равноценные появились бы здесь только через многие столетия.

В слесарной мастерской, прилепившейся к кузне, я показал их отцу, не стесняясь перепачканных маслом ладоней.

— Понимаешь? Сделать привод станка можно любой. Да хотя бы заставить кхара ходить по кругу. А вот точности вращающихся частей не добьёшься на коленках. С этими подшипниками у нас будет станок, на котором не сложно выточить ружейный ствол. Главное — канал ствола. А, покумекав, и нарезы. До латунных гильз — как до Тейфарра раком. Но бумажный унитарный патрон — сделаем! Тем более, всё нужное по истории оружейной техники я скачал из Сети. Мой ноутбук сейчас дороже тонны серебра!

Отец не без грусти оглядел бренные останки «Гранты», разделываемые хрымами на металл. Тонкая жесть кузова, немилосердно гниющая от соли российских зимних дорог, здесь ещё прекрасно послужит в качестве металлических нашлёпок поверх кожи доспеха и разок выдержит удар плохоньким мечом. Жаль, что подвеска не рессорная, каждая полоса превратилась бы в превосходный, по меркам Мульда, боевой клинок. Лонжероны кузова и прочие железяки уйдут в переплавку.

— У тебя таких подшипников в гараже — целый ящик остался, — напомнил отец.

— Да. Каждый раз, когда обрывается тропа в Россию, всегда неожиданно, кусаешь себя за локти — почему не взял это, и это, и это, и ещё тысячу вещей.

— Дай тебе волю, провёл бы сюда железную дорогу.

— А по ней приехал бы вагон желающих навести здесь свои порядки. Нет, папа. И так граница между нашими мирами хлипкая. Моуи уверяет — нужно только уметь взглянуть на мир как-то по-особому, и переход откроется. Чуть ли не в любом месте. Я сам мало что понимаю. Почему через верунов лаз в холме едва протискивался с тачкой, а Биб в последний раз открыл такие ворота, что проехала «Гранта» без проблем? Моуи обещает научить меня видеть путь в другие миры. Так что главный храм в его честь принесёт очень и очень большую пользу.

Одолев остатки депрессии, некоторое время меня преследовавшей после утери Биба, я вздумал пробежаться впереди паровоза. А именно — втащить за волосы Мульд из глубокого Средневековья сразу к промышленной революции. И словно на той покойной «Ладе Гранте», разогнав её на полную, слетел с автотрассы на ухабистую просёлку.

Почему так сложно? Всё очевидно. Несколько станков и знание технологий никак не перевернут этот мир. Если с самогонным аппаратом или ванной по выплавке оконного стекла было проще — сразу выходил готовый продукт, который отрывали с руками по бешеной цене, для дел металлических нужно многое.

Во-первых, разработать залежи железной руды. Их есть у меня. Из руды получить железо. Из железа — сталь. Прокат. Домну, мартеновскую печь, кислородный конвертер и хотя бы самый завалящий прокатный стан здесь я почему-то не встречал, а построить их сложнее, чем нирогонный заводик. И так далее. Начинать промышленную революцию как в Китае при Мао, когда в каждой деревне выплавляли чугун дрянного качества, себе дороже.

Короче. Полный цикл — дорого. Субсидировать его без немедленного серебряного выхлопа, как финансирую Сорбонну, не потяну.

Во-вторых, нужен сбыт металлоизделий. Конечно, они очень и очень желанны, особенно оружие, но рынок узкий, заточенный под скромные возможности местных кузниц, они производили ровно столько мечей и подков, сколько могли продать. Я же намереваюсь рвануть по-стахановски… Значит, придётся больше внимания уделить внешней торговле и самому осваивать внешний рынок. Даёшь глобализацию!

Я вышел из духотищи мастерской, куда гонит жар кузня, на улицу, где тоже жарко — середина лета. Как архиглей и законодатель моды, могу себе позволить футболку, набрал их пачку на распродаже в Брянске, бейсболку и кроссовки. Стражники, полагающиеся мне по статусу, обливались потом под кожаными доспехами. А каково их ногам в высоких кожаных сапогах — лучше не думать. Тем более мысли заняты совсем другим.

Я забрался на Бурёнку, свистнул Бобика и потрусил к дворцу, сопровождаемый десятком конных. Памятуя опыт Кираха, здесь сразу отделил производственную зону от жилой. Расположил мастерские, перегонку нира, укупорку бутылок и выплавку стекла выше по течению реки Тарры, около меры от дворца на восток. То есть в полутора километрах в привычных землянам величинах.