Самое дорогое, чего у меня нет (СИ)

Сабрину смутило ее откровение. Они не были близки, даже толком не общались. Но, несмотря на это Лиззи нарушала все ее границы как физически, так и ментально. Женщина говорила о том, о чем Бри знала, но не обсуждала ни с кем.

-Я никогда бы не посмела влезть в Вашу семью, я просто выполняла просьбу Томми, — все так же объясняла она, удерживая руку на колене Шелби.

Сабрина не знала что ответить. Саркастические фразы на ее языке готовы были сорваться прямо сейчас, но она считала это неуместным. Лучшим решением было промолчать. Это всегда правильно, когда не знаешь, что сказать или если в чем-то не уверен.

Лиззи встала, опустив глаза в пол. С несколько секунд постояла и подошла к вешалке с одеждой. Затем надела шляпку, накинула пальто и все же взглянула на девушку.

Сабрина сидела уже ближе к Джону и держала его за руку. Ее печальный взгляд был направлен на него, от чего сердце сжималось.

-Сегодня в бреду из-за высокой температуры, он называл твое имя, — стоя в дверях, напоследок произнесла Старк. — Даже по ту сторону он думает о тебе.

Женщина покинула палату, спеша вернуться к работе, так как глава клана Шелби сам не справлялся. Выраженные Сабрине мысли не дали облегчения. Она лишь сама себе в очередной раз напомнила о том, что с ней рядом нет такого человека. Если только Томас Шелби, на которого она работает и с которым спит.

Сабрина обеими руками держала руку мужа. В расслабленном состоянии с прикрытыми глазами он напоминал ей тот момент как уснул в ее мастерской.

Горячие слезы обжигали фарфоровую кожу. Ее прохладные пальцы касались его лица, выводя на нем смазанные линии. Такой одинокой и беззащитной девушка не чувствовала себя довольно давно. Всегда холодная, гордая и сильная на людях, Бри уже и забыла как это.

Забравшись к нему на кровать, девушка свернулась клубком, сбоку аккуратно положив голову на грудь Джона. Чуть дыша, она вслушивалась в редкие удары сердца. Слезы, срывающиеся с ресниц падали на сорочку, оставляя влажные следы.

Ей так хотелось сейчас быть обнятой им. Бри отдала бы все, что у нее есть и даже больше, чтоб вернуть время назад. Она никогда бы не рассталась с ним ни за что, никогда бы не воротила носом в его присутствии. Проклиная себя, на чем свет стоит девушка думала лишь о своей собственной детской глупости, не трать она время на ерунду, возможно, всего этого бы не было, возможно они были бы куда счастливее. Если бы была возможность обменять свою жизнь на жизнь любимого козырька, Бри, не задумываясь, пошла на сделку.

Ей так хочется почувствовать себя защищенной, так хочется рассказать ему о беременности, так хочется сказать, как сильно она любит его. Не только в момент страсти, как иногда они признавались друг другу. А просто в обычный момент их жизни, сказать, что любит со всеми его грехами и деяниями. Любит вопреки всему, любит бандита из острых козырьков. Ей хочется сказать, как она гордится быть его женой, как ей нравится видеть удивление и изумление на лицах людей высшего общества, сказать, что она Шелби и теперь он ее семья. Сказать что она до чертиков напугана беременностью, но рада. Сказать, как она ошибалась, как хочет вернуть все свои глупые обидные слова обратно.

Но Джон ее не слышит. Он никого не слышит и даже не знает где сам сейчас. Он и не догадывается, как его любимая переживает, не спит и не ест. Приходит сюда каждый день и просто сидит рядом с ним в надежде, что скоро он придет в себя. Сабрина проводит время в стенах больницы с утра и до вечера, боясь пропустить момент его пробуждения. Что если он придет в себя, а никого не будет рядом? Она не хочет оставлять его в холодном и пустом одиночестве. Позабыв о еде и отдыхе, девушка лишь горстями употребляет выписанные ей лекарства, считая это достаточным. Это приводит к нравоучениям и разговором с главой их семьи, угрозам запереть ее в особняке и прочим неприятным моментам, от которых она попросту сбегает.

Странная жизнь на грани зла и добра. Сабрина положила его тяжелую расслабленную руку на свой живот в надежде на что-то. Никогда она не представляла себя матерью, никогда не желала этого. Но осознание чьего ребенка она носит, вселяло в нее нечто новое и ранее ей не ведомое. И представить она не могла, что когда-нибудь будет так переживать за цыгана и за их будущее.

А что если будущего у них нет? Что если ее родной и бесконечно любимый Джон умрет? Эти мысли тяжелым грузом тянули на дно с которого и без того было так тяжело подняться. Боль и отчаяние перебивали всю ту малую радость от ее нового положения напрочь. Она сильней сжимала его рубашку, как если бы это могло что-то изменить.

Ком в горле вместе со слезами никуда не девался, он лишь продвигался вперед тошнотой. Не в силах больше терпеть девушка поднялась с постели, расставаясь с теплом от тела козырька.

В уборной Бри рвало. То немалое что она перехватила за завтраком, покидало ее тело, так и не успев насытить организм. Тяжелая голова и слабые ноги не лучшее что сейчас с ней происходило, но за последнее время Бри привыкла к этому состоянию.