Самое дорогое, чего у меня нет (СИ)

-Не знаю, пока сидим здесь, — Джон развернул плед, укрывая жену. — Я не знаю, сколько точно их, видел только троих.

Он не хотел покидать это место. Здесь они были вдвоем отрезаны от всего мира. Шелби, правда, беспокоился о ее безопасности.

Цыган вертел в руках блокнот, что нашел рядом с пледом. Его интересовали фотографии внутри, на них были знакомые ему лица. Добравшись до их совместных фото, мужчина улыбался. Она все это время хранила их, собственно, как и он.

-Бри, а помнишь этот день, — начал он, показывая ей фотокарточку.

-Тебе не говорили, что рыться в чужих вещах нельзя, — улыбалась девушка.

Она отлично помнила тот день, теплое воспоминание подняло настроение, и она не могла злиться на мужа за вторжение в слишком личное.

-Помню, — улыбалась она, отводя взгляд на витраж.

Джон придвинулся ближе к жене, поцеловав ее очаровательную улыбку.

-Вот сейчас, по-моему, не время и не место, — отшучивалась девушка.

-Самое время, — еле слышно ответил мужчина, не переставая ее целовать.

Сабрина целовала в ответ мужа, так, будто это их последний день на земле. Ее руки, не слушая хозяйку, обнимали его шею. Ладони Джона удерживали лицо любимой. Он хотел прикасаться к каждому сантиметру ее кожи и волос. Упуская ее прекрасно-кукольное лицо, цыган уже не отдавал себе отчет в действиях. Бри толкнула его, укладывая на спину, усаживаясь сверху. Шелби разглядывал восседавшую на нем девушку, не слушая голос разума. Она была прекрасна в расстегнутой рубашке, обнажившей ее небольшую грудь и плоский живот. Козырек боялся моргнуть, словно она была видением, способным исчезнуть в любой момент.

Его руки поглаживали ее бедра в чулках, ему казалось, что в них она была гораздо привлекательнее, как если бы была полностью обнажена. Не спеша снимать с любимой рубашку, мужчина наслаждался великолепной картиной происходящего. В самых сладких снах он не видел подобного.

Пальцы девушки уже стягивали с него рубашку, царапая ногтями кожу. Из кармана сорочки со стуком выпал какой-то предмет, выхвативший долю внимания Бри. Им оказался ее перстень, который она назло надела в день их свадьбы. И который Джон снял с нее в церкви.

-Я всегда ношу его с собой, — сквозь поцелуи, с тяжелым дыханием, отвечал на ее немой вопрос Шелби.

Сабрина ничего не ответила. Не могла подобрать слов. Это было для нее большим, чем все его оправдания и прочее. Она с нехваткой кислорода продолжала зацеловывать Джона, в ожидании становления единым целым. Его желание чувствовалось сквозь брюки, упираясь в нее.

Но козырек не спешил. Его пальцы ласкали ее грудь, живот, спускаясь ниже. Теперь он как скульптор выводил линии на ее коже, как она на мокрой глине. Большим пальцем он касался самого горячего места на теле Бри, вводя ее в безумие. Его движения напрочь отшибали память, и она совсем забывала, почему они здесь.

Джон не прекращал ее целовать, вдыхая каждый ее тихий стон. Его пальцы проскальзывали внутрь, сводя с ума обоих. Ей не терпелось ощутить любимого внутри себя. Он же не спешил с этим, теша собственное самолюбие ее несдерживаемым желанием.

И в очень скором времени, оба бы получили желаемое. Но потеряв счет времени, совсем позабыли, сколько они уже здесь и перепуганный до смерти глава их семьи с кучей людей уже бродил по дому.

Разделившись, острые козырьки обшаривали каждую комнату. Но Томас знал наверняка, где их искать. Еще при покупке дома, он обнаружил это тайное помещение. Когда осматривал его комнаты, мужчина почувствовал ветерок из стены. Открытое витражное окошко, само того не ведая помогло ему. И теперь мужчина точно был уверен, что найдет их там.

И нашел. Он ожидал увидеть вооруженного до зубов брата и до смерти перепуганную невестку. А увидел, как Джон без рубашки и со спущенными штанами направляет на него пистолет, пока на нем сверху восседает полуобнаженная Бри.

Ее образ осколком врезался в сознание главы банды острых козырьков. Он всегда был согласен с мнением в обществе, что Сабрина очень красивая женщина. От увиденной картины, мнение высеклось гравировкой в памяти навсегда. Ее всклокоченные волосы, стройные ноги в чулках, расстегнутая рубашка, оголившая ягодицу и профиль груди. И лицо. Блестящие глаза и покрасневшие от поцелуев губы.

Томас захлопнул дверцу, спешно выпроваживая членов банды из мастерской, заверяя тех, что нашел брата и его жену и с ними все в порядке.

Сердце цыгана выплясывало чечетку. После диалога с Винсентом, мужчина молниеносно собрал людей, надеясь застать Джона и Бри живым. Обнаружив их, ему следовало бы успокоиться, но картина в тайной комнате только сильнее взволновала.

Томми много раз видел трахающими девушек и Артура, и Джона. И всегда подшучивал над этим, проходя мимо и делая вид, что якобы его здесь нет. Но в этот раз все было по-другому, и Джон был другой. Было жутко неудобно видеть Сабрину в этот момент. Она росла у него на глазах, он знал ее почти что с рождения.