Самодержавный «попаданец». Петр Освободитель

Гречиничи

— Я намедни анекдот один вспомнил, Петр Александрович. — Петр вытащил из пачки папиросу. — В английской газете был напечатан, когда война за испанское наследство шла. Мои деды тогда меж собой в Северной войне сцепились. Так вот, в газете эти войны описаны были в виде карточной игры — сидят монархи за столом и в карты свои смотрят, думу думают:

«Имею недурные карты при хорошей игре!» — размышляет английский король. А французский Людовик мается, все гадает, выиграет он или проиграет, уж больно карта неважная.

«Странное дело — выигрываю постоянно, а прибыли никакой!» — так размышляет над игрой шведский Карл. А Петр Алексеевич хитро улыбается, думу думает: «Играй, брат Август, я за тебя еще поставлю!»

Румянцев так заразительно рассмеялся, что Петра самого проняло — хихикал, как ребенок.

— Тогда, ваше величество, ваш царственный дед правильно делал, ссужая курфюрста саксонского и короля польского Августа деньгами и давая ему русских солдат. Карл увяз в Польше, гоняясь семь лет за поляками, а Петр Алексеевич это время с пользой великой использовал — на Балтике твердой стопой встал, Петербург основал да армию подготовил. И спустя два года одолел шведов под Полтавой. Да, это так — великая польза за эти семь лет была достигнута!

— Это так! — после короткой паузы, что ушла на раскуривание папиросы, согласился с молодым фельдмаршалом Петр и спросил с лукавством: — А какой вывод из того мы должны с тобой сделать?

— Лучше воевать в коалиции, и чтоб союзник, что во врага превратиться может, основные потери нес!

«Твою мать! Ну и мозги у него! Суворов тактик великий, но этот стратег. Ведь в трех словах объяснил стратегию действий США и Великобритании в двух мировых войнах. Русские кровью захлебывались, страну разорили, а они все сливки сняли и жир нагуляли».

— Ну и как там соседи наши поведут себя?

— А вы, ваше величество, сами их подбиваете. Цезарцам выгодно, чтоб мы с османами себя обессилили в долгой войне. Но так, чтобы значимых приобретений от брани ваше величество не получил бы. Как случилось тридцать лет тому назад. А сами они по Дунаю захваты делать будут да в Трансильвании, пока главные силы Порты на нас брошены будут!

— Ты полностью прав, Петр Александрович, — с маской полнейшего хладнокровия произнес Петр, пребывая в обалдении.

«Но какой дар предвидения! Нет, это стратег, и он будет моей головой. Покойный Гудович, царствие ему небесное, жидковат супротив. А Суворов моей рукой станет — ему армию предстоит водить, которую Румянцев России создаст. Новую армию!»

— Пруссии сейчас война с нами не нужна, государь. Они еще от прошлой не отошли. И по большому счету, если вопрос с Восточной Пруссией урегулировать, то король Фридрих и его наследники воевать с нами не станут, потому что нет ни малейших выгод, одни сплошные траты. И пустые — ибо между нами и ими Польша…

— Которую я ему и предложил разделить в обмен на восточнопрусские земли. А заодно и Вене кусок от того пирога кинуть, — перебил фельдмаршала Петр и потянулся за новой папиросой. Разговор в таком ключе ему нравился все больше и больше.

— Даже так, — хмыкнул фельдмаршал, и глаза его загорелись. — Тогда вы совершили великий ход, государь. Отдать гонористых шляхтичей и взамен получить работящих немцев — эта задумка огромную пользу принесет державе вашей. Но, искренне надеюсь, земли, населенные тамошними православными, вы под свою царственную длань подведете?!

— А как же?! — Петр хитро улыбнулся. — Надо весь православный мир единым обручем стянуть, чтоб желающих куски от него отрывать не осталось. На исторических землях, где когда-то сиял восьмиконечный крест наш!

— Так, — только и крякнул фельдмаршал и с уважением неприкрытым, как показалось Петру посмотрел на него.

— Они будут находиться под покровительством нашим и со своими властителями. Включать их в империю силой не буду, пусть народы сами решают. А что стянет воедино? Единоверие — это раз. Общая для всех беспошлинная торговля — два. Защита от османов, схизматиков и прочих иноверцев — три. Ну и четыре — свободное перемещение православных по всем землям. Вот тогда будет общая держава от Адриатики до берегов далекой отсюда на восток Америки.

— Молдаван вы, государь, присоединили. Греки и валахи впереди?

— Нет, не все сразу. Слишком велик кус — мы поперхнемся ненароком. Нам нужно татарскую угрозу навечно изничтожить, Крым в августе взять, не позже, и твердой ногою там встать. А затем его и «Дикое поле» освоить, православными заселить. Кубанью с Кавказом заняться. На то лет двадцать еще уйдет. Вот тогда мы православными народами, что под османским игом томятся, и займемся. А потому эту войну в следующем году прекращать нужно и взятое накрепко удержать.

— Ага, — только и крякнул в удивлении Румянцев, а Петр решил выложить карты на стол: